– Такое не забывается, – усмехнулся супруг.

– А об этом ты когда-нибудь кому-то рассказывал?

– Нет, – покачал головой Челышев.

Тут Настя заметила: в ответе на последний вопрос муж, пожалуй, лукавит.

– Нет? Ты уверен? – нажала она.

– Слушай, прошло много лет – может, я и сболтнул кому по пьяни – что, конечно, вряд ли, – но это было бог знает когда!

И Настя поняла: пожалуй, тогда, в девяносто первом, Сеня действительно мог разболтать посторонним о том, что Эжен на самом деле жив и скрывается за границей. Может, он даже помнит до сих пор, кому все выболтал, – но говорить не хочет. Однако имеет ли это значение, если первый муж благополучно проработал столько лет и не спалился на Западе?

– Хорошо, Арсений, спасибо. – Настя устало прикрыла глаза. Что ни говори, подобные разговоры – тяжелая штука. Утомляют. Да и вообще какая-то слабенькая она стала в последнее время.

– Допрос окончен? – насмешливо осведомился Сеня.

– Окончен. Извини, мне пора идти.

– О да, – саркастически заметил муж. – У вас ведь с первым супругом много дел. Кольца закупать отправляетесь?

Насте захотелось позлить Сеню – какого черта он прилюдно развлекается с проститутками, семью позорит! К тому же она видела: несмотря ни на что, Арсений до сих пор любит ее. А раз так, можно (и даже полезно) быть жестокой. Пусть помучается.

– Ты же видел, – кокетливо пропела она, – кольцо он мне уже подарил. Теперь подвенечное платье выбираем.

Опрокинувшееся лицо Арсения ее даже обрадовало. Она скользнула за дверь – и была такова.

С Сологубом она столкнулась прямо на лестничной площадке.

Они молча вошли в лифт, и, пока спускались в решетчатой старинной кабине, Настя спросила:

– Подслушивал?

– А как ты думаешь?

– Ну и слава богу, что подслушивал, – молвила она, – не надо ничего пересказывать.

– Какое твое мнение?

– Не врет.

– Да, – согласно кивнул Эжен, – я, конечно, не видел его невербальных реакций. Очень похоже, что он просто болтун. Однако никаких доносов на меня не писал. И в твой компьютер не лазил.

– Уж ты бы не упустил случая расправиться с соперником, если б был на его месте, – уела бывшего супруга Настя.

– Я, Анастасия Эдурдовна, конечно, в ваших глазах средоточие зла, – изящно ответствовал первый муж, – однако есть вещи, к которым даже я питаю неизъяснимое отвращение. Донос и анонимка в их числе.

Они вышли из подъезда и направились к сологубовскому «мерсу». Первый муж отпер машину, достал щетку и стал обмахивать капот – даже за те полчаса, что они провели у Арсения, снегу нападало изрядно.

– Почему ж ты допускаешь, – продолжила тему Настя, – что Арсений может поступать даже хуже тебя?

Эжен усмехнулся.

– Это «даже хуже тебя» звучит в твоих устах великолепно. Я, Анастасия Эдуардовна, и тогда, в 1990 году, полагал, что мизинца Арсения Игоревича не стою. – И опять не понятно было, то ли всерьез вещает бывший супруг, то ли изысканно издевается над ней. – Однако людям свойственно меняться, не правда ли? И мне, и ему тоже. В те времена вы, верно, Анастасия Эдуардовна, и представить себе не могли, что муж станет изменять вам с проституткой, причем практически на Красной площади.

– Хватит уже об этом! – осерчала она.

– Как скажете, Анастасия Эдуардовна.

Эжен бросил щетку в багажник и распахнул перед ней дверцу машины.

И тут…

Арсений недолго стоял, растерянный, посреди комнаты. «Какого черта! – подумал он. – У меня уводят жену, а я буду покорно на это смотреть?!»

Не одеваясь, только ноги в ботинки сунув, Челышев бросился по лестнице вниз. Слава Богу, не опоздал. Жена с Эженом еще не успели отъехать. Он подбежал к машине.

– Настя, постой! – запыхавшись, выпалил он. – Не уезжай. Мне надо с тобой поговорить.

– Говори.

– Пойдем домой.

Эжен с интересом прислушивался к их диалогу.

– Я не могу, Сеня. У меня сейчас правда дела. А что ты хотел сказать?

– Это касается тебя и меня. – Он помедлил, а потом решил: а, плевать, что соперник смотрит. Может, так даже лучше. И твердо заявил: – Я виноват перед тобой. Очень виноват. И я прошу прощенья. Прости меня, пожалуйста, Настя.

– Иди домой, простудишься.

– Ты придешь?

Настя вопросительно перевела взгляд на Эжена.

Тот твердо заявил:

– Мне нужны координаты твоей консьержки. И уборщицы. А потом ты совершенно свободна.

Настя промолвила, обращаясь к Арсению:

– Я приеду. Но позже. Подожди. У меня с Эженом действительно важные дела. Но… Я приеду к тебе. Потом. Тогда и побеседуем, ладно?

Челышев сжал челюсти и с каменным лицом молвил:

– Ну ладно. Как скажешь. – Развернулся и пошел к подъезду.

Его жена молча села в машину к первому мужу.