Она прыгнула с поезда?

Пульс Регины участился. Нет, память не дает никаких намеков; только головная боль - и ничего больше.

Но, увидев себя в зеркале, она понимала, почему спрыгнула с поезда: она красива, и могла привлечь разбойников не только содержимым своей сумки.

Что же случилось? Она почувствовала боль, пронзившую мозг, и услышала выстрел. Регина прижала руки к лицу. Резко повернулась и глянула в окно: Мейн-стрит была пустынна, только два мула, лениво погоняемые крестьянином, тянули груженую телегу.

Регина ждала следующего выстрела, но услышала только отдаленный лай собаки, скрип старого велосипеда, на котором вырулил из-за угла парнишка лет двенадцати, да взрывы мужского смеха, доносившиеся из открытых окон таверны.

Прозвучавший выстрел словно не принадлежит этой реальности. Он - где-то там, в мрачной пустоте ее мозга. Это и есть память?

Регина опустилась на один из стульев. Непроизвольно ее взгляд вновь остановился на сундуках. Все-таки нужно обязательно к ним подойти. Может быть, что-нибудь еще пробудится в глубинах ее подсознания.

Подобно сомнамбуле, Регина встала и пересекла комнату. Она заглянула в открытый сундук. Определенно, кто-то копался в нем до нее. Вещи лежали в беспорядке. Регина достала одно из платьев. Тонкая, дорогая материя, изящная отделка. Затем еще одно. Прекрасный шелк. Индивидуальный пошив…

Слейд сказал, что это - ее вещи, но она никогда раньше их не видела. По крайней мере, ни малейшего намека, что они ей знакомы.

Она перебрала почти все вещи в первом сундуке и устало опустилась на стул, не в силах открыть следующий.

Жарко. Пот струился по ее лицу.

И все же кое-что ей удалось узнать: эти вещи могли принадлежать лишь очень богатой молодой женщине. Очень богатой. Слейд ничего не сказал ей о том, что Элизабет Синклер богата.

Кто же их хозяйка? Из какой семьи? А Джеймс? Должна ли она сожалеть о его смерти? Может быть, просто впасть в отчаяние?

Ее вновь пронзило чувство вины. Ее жених мертв, а она с нетерпением ждет возвращения Слейда. Но, может быть, это естественно? Он, по сути, спас ее, он - единственный человек, которого она знает в этом мире. Единственный?

Она закусила губу. Нет, конечно, он не то, чтобы герой. Впервые за много часов Регина улыбнулась. Герои носят кожаные бриджи и скачут на огромных черных жеребцах. У них черные плащи и сверкающие крахмалом белые рубашки, драгоценные камни и золотые кольца с семейными вензелями. Они не носят потертых джинсов и пропитанных потом рубашек. Слейд - реальный человек из плоти и крови, крайне привлекательный, но не исключено, что в его жизни бывают неудачи.

Ее мысли прервал стук в дверь. Регина подумала, что это Слейд, и, бросившись к двери, быстро открыла ее.

Но на пороге стоял новый незнакомец. Он был постарше, выше ростом, волосы его были светлее, чем у Слейда, черты лица менее правильные. Но глаза были очень похожи: внимательные, умные, при виде девушки в них засияла радость.

– Элизабет! Благодарение Богу - ты жива!
– И Рик Деланза, а это был он, протянул ей обе руки.

***

Слейд откинулся на стуле из крепкого грубого дерева; голова коснулась стены. В одной руке у него дымилась сигарета, в другой поблескивал стакан с виски. На столе стояла початая бутылка. В позе Слейда не было расслабленности, спокойствия, казалось, он готов в любой момент вскочить со своего места.

Окна бара выходили на Мейн-стрит. Несмотря на сигаретный дым, который висел в воздухе, Слейд сразу заметил своего брата Эдварда, как только тот появился на пороге питейного заведения, хозяева которого прекрасно обходились без двери.

Эдвард был примерно на дюйм выше Слейда, а также более широк в кости. У него тоже были черные, как смоль, волосы, обрамлявшие его красивое лицо. Но на этом сходство заканчивалось. Глаза Эдварда были светло-голубые, нос крупный, с горбинкой. На Эдварде был элегантный черный костюм, белая рубашка, шелковый галстук, серебристый жилет. В отличие от большинства крупных мужчин его походка была легкой, даже грациозной. Черные ботинки отлакированы до блеска.

– Черт возьми, Слейд, ты что - не мог найти более грязного местечка?

– Привет.

Эдвард отодвинул стул и презрительно посмотрел на него, прежде чем опуститься на сиденье.

– Ну и любишь ты всякие дыры. Чуть подальше у Рени, лучшее виски в городе. И лучшие девочки.

– Мне и здесь хорошо, - в голосе Слейда прозвенела откровенная насмешка. Эдвард посмотрел на него:

– Во Фриско в крысиной норе подобного сорта приличный человек даже постеснялся бы быть убитым.