— С тобой не соскучишься.

— В каком смысле?

— Ты — удивительный.

— Только не я. Не фантазируй.

— Храбрый.

— Храбрость — удел дураков.

— Умный.

— Не такой умный, как мне хотелось бы.

— Жесткий.

— Я плачу на сентиментальных фильмах. Видишь? Не такой я удивительный, как ты думала.

— Ты умеешь готовить.

— Вот это правда!

«Сессна» провалилась в воздушную яму, упала на триста футов, потом вернулась на прежнюю высоту.

— Ты — отличный повар, но отвратительный пилот, — вынесла вердикт Тина.

— Это божья турбуленция. Жалуйся Ему.

— Когда мы приземлимся в Рено?

— Через восемьдесят минут.

Джордж Александер положил трубку. Он все еще сидел на стуле с высокой спинкой за столом Кеннбека.

— Страйкер и женщина вылетели из международного аэропорта Маккаррен более двух часов тому назад. На «Сессне». В полетном плане конечным пунктом указан Фальстаф.

Судья перестал мерить шагами кабинет.

— В Аризоне?

— Другого Фальстафа я не знаю. Но почему они полетели в Аризону?

— Думаю, они полетели совсем не туда, — покачал головой Кеннбек. — Элиот заполнил фальшивый полетный план, чтобы сбить тебя со следа. — Мысленно он гордился ловким ходом Страйкера.

— Если они действительно полетели в Фальстаф, то уже должны там приземлиться. Сейчас позвоню ночному диспетчеру. Представлюсь агентом ФБР. Посмотрим, что он скажет.

Поскольку Сеть официально не существовала, ее сотрудники не обладали правом получать нужную им информацию. В результате они обычно представлялись агентами ФБР, используя поддельные документы, выписанные на имена настоящих агентов.

Ожидая, пока Александер закончит разговор с Фальстафом, Кеннбек переходил от модели к модели. Только на этот раз они совершенно его не успокаивали.

Пятнадцать минут спустя Александер положил трубку на рычаг.

— Страйкера в аэропорту Фальстафа нет. И его самолет не появлялся в их зоне контроля.

— Понятно. Его полетный план — фальшивка.

— Если только его самолет не рухнул где-нибудь по пути, — в голосе Александера слышалась надежда.

Кеннбек ухмыльнулся:

— Не рухнул. И куда он полетел?

— Наверное, в противоположном направлении, — предположил Александер. — В Южную Калифорнию.

— В Лос-Анджелес?

— Или в Санта-Барбару. Лонг-Бич. Округ Орандж. Аэропортов там прорва.

Оба замолчали. Задумались. Первым заговорил Кеннбек:

— Рено. Вот куда они полетели. В Рено.

— Вроде бы ты полагал, что они ничего не знают о лабораториях в горах. Передумал?

— Нет. Я по-прежнему уверен, что ты напрасно отдал приказ о ликвидации этой троицы. Послушай, они не могут направляться в горы, потому что не знают местоположения лабораторий. И о проекте «Пандора» им известно только то, что они почерпнули из вопросника, который взяли у Винса Иммельмана.

— Тогда почему Рено?

Кеннбек вновь закружил по кабинету.

— После того как мы попытались их убить, они знают, что история со свалившимся в пропасть автобусом — ложь. Они уже поняли, что с телом мальчика что-то не то, и мы не можем допустить, чтобы они его увидели. И теперь желание увидеть тело возросло вдвое. Они бы выкопали его, нарушив закон, но не могут приблизиться к кладбищу, потому что мы охраняем его. И Страйкер это знает. А раз они не могут вскрыть могилу и взглянуть на тело Дэнни Эванса, что им остается? Только поговорить с человеком, который последним видел, как тело укладывали в гроб. Они собираются расспросить его, узнать мельчайшие подробности, связанные с телом.

— Ричард Паннафин — коронер в Рено, — вставил Александер. — Он подписывал свидетельство о смерти.

— Нет. К Паннафину они не пойдут. Просчитают, что он нам подыграл.

— Он и подыграл. С неохотой.

— Поэтому они пойдут в похоронное бюро, где тело мальчика вроде бы укладывали в гроб.

— К Белликости.

— Так его зовут?

— Лучано Белликости. Но если они направляются к нему, значит, они не прячутся, не зализывают раны. Святой Боже, да они атакуют!