— Давай внесем ясность, — тяжело вздохнула она. — Ты хочешь, чтобы я ответила на вопрос, который ты не готов мне задать… и мне предлагается гадать, что это за вопрос?

— Уверен, что тебе будет не слишком трудно решить эту задачу, — хрипло прошептал он.

Первой реакцией Джесс был страх — страх, что он, возможно, и впрямь психически неуравновешенный человек, а следующей — гнев, простой и ясный. Она сжала кулаки.

— Ладно, Луиджи, будем считать, что ты прав. Это я скормила прессе рассказ о тебе и Монике. Доволен?

— Попытайся выдать еще одну версию, дорогая, — протянул он. — Девяносто девять процентов за то, что ты этого не делала.

Джесс не могла бы с уверенностью сказать, ни почему ее так поразил его ответ, ни почему он дал новый ход ее мыслям. Уже и раньше у нее возникали сомнения в его здравом рассудке. Однако сейчас оказалось, что ей легко допустить, что скорее всего у Моники не все в порядке с головой… теперь она терялась в догадках, не мог ли несчастный случай с Валерио каким-то образом повлиять на умонастроения его сестры.

— Луиджи, нам нет никакого смысла вести себя так, как мы себя ведем, — умоляюще произнесла Джесс. — После завтрашнего дня наши пути вряд ли когда-нибудь пересекутся. — Она никогда не сможет понять, как ей удалось выговорить эти слова. Она знала только одно — что, каким бы негодяем он ни был, ей предстоит любить его всю оставшуюся жизнь.

— Да, наверное, нет смысла, — вздохнул Луиджи. Потом взял ее руку и поднес к губам.

Джесс не сделала никакой попытки высвободить руку, ошеломленная непреодолимой силой страсти, которая проснулась в ней всего лишь от мягкого прикосновения его губ.

— Ты знаешь, сейчас я не могу мечтать ни о чем другом, кроме как проспать всю ночь рядом с тобой, — произнес он безжизненным голосом.

Джесс была едва в силах говорить из-за бешеного стука сердца, которое заставило ее забыть обо всем, кроме того, что происходит здесь и сейчас.

— Джесси, я… — не договорив, он стиснул ее руку, — я бы присоединился к тебе под одеялом, и…

— Как? Прямо в одежде?

Пьянящая расслабленность растеклась по всему ее телу и смыла последние следы сдержанности.

— Нет, только после того, как ты снимешь ее с меня, — неуверенно прошептал Луиджи. Погрузив пальцы в ее густые белокурые волосы, он притянул ее к себе, а его голова скользнула на подушку. — У тебя все-таки две здоровые руки, а у меня — только одна.

Его поцелуй поразил Джесс своей нежностью: мягко отклоняя ее несдержанную пылкость, его губы встретили ее нежным, исследующим прикосновением.

— Джесс, ты уверена, что тоже хочешь этого? — прошептал Луиджи в ее полураскрытые губы.

— Уверена.

Проблеск здравого смысла требовал оттолкнуть его, даже когда она прильнула к нему, чтобы подтвердить свою уверенность.

— Я мог бы попытаться просто лежать рядом с тобой, если ты не хочешь ничего большего, — хрипло прошептал Луиджи. — Возможно, мне даже удастся впасть в сладостное забытье… через какое-то время.

— Может быть, и удастся, но я этого не хочу! — возмущенно воскликнула Джесс. Она почувствовала, как при звуке его ответного смеха ее кровь закипает от распаленной страсти.

— Ну, так в чем же дело? Почему ты меня не раздеваешь? — шутливо упрекнул ее Луиджи.

— Я… я не знаю, с чего начать, — запинаясь, пробормотала Джесс, на мгновение теряя присутствие духа.

— Зато я знаю. — Он легко приподнялся и, прежде чем она поняла, что происходит, ее ночная рубашка была стянута через голову и отброшена в сторону. — Ну? Это было не так уж трудно? — прошептал он, и у Джесс перехватило дыхание, когда он прикоснулся к ее обнаженному телу.

Она тихонько засмеялась, уклоняясь от его рук, и стала расстегивать на нем спортивную куртку, но ее смех сменился недовольным восклицанием, когда Луиджи не захотел даже попытаться помочь ей сдернуть куртку с его плеч.

— Ты не очень-то опытна в подобных манипуляциях, верно? — нарочито самодовольно промурлыкал он, садясь в кровати и снимая с себя куртку. В его сияющих темных глазах она прочла вызов и едва уловимое подтрунивание. Он как бы приглашал Джесс продолжать.

— Нет, не очень, — согласилась она. Ее руки слегка дрожали, когда, повинуясь непреодолимому желанию, она нежно провела ладонью по темным шелковистым завиткам волос на его груди.

— Луиджи, я… — Она вскрикнула, не в силах продолжать, потому что его пальцы коснулись ее ставших твердыми розовых сосков.