– Точно, – подтвердил Маркус. – Все дергалась и оглядывалась, когда ты на нее смотрел.

– А тебя я и не заметил, – улыбнулся шут. – Честно. Лену увидел – в голову стукнуло: она. А что «она» – не знаю… И сейчас не знаю.

– Зануда, – констатировал Проводник. – Все тебе надо знать. Зачем? Вот ты, вот она – ну что тебе еще? Лена, посмотри, там у нас еще хлеб остался?

– Остался. Даже вы не способны сожрать каравай зараз.

– Не способны? – усомнился шут. – Плохо ты нас знаешь. Я, как все худые, любого толстяка переем. Лена… дальше мы куда?

– Это не ко мне. Это к Маркусу. Где он Путь найдет. Я ведь ничего такого не чувствовала ни около Пути, ни на нем, ни даже на границе.

– Это потому, что у нас пути разные, – пожал плечами Маркус. – Тебе и не нужен Путь. Ты ходишь как-то иначе, но нам этого не дано. Мы к вечеру… ну, может, к ночи доберемся до одного моего знакомца… Он мне должен… в общем, довольно много должен. Заглянем. Купим лошадей, а там… Есть еще Путь, я направление чувствую, но вот сколько до него ехать, не скажу. Довольно далеко.

– А мы не подведем твоего знакомца?

– Вряд ли столичные новости сюда уже дошли. Да и… я все ж не государственный преступник. В крайнем случае пара лет в крепости, а скорее изгнание. Даже Стража, не приведи ветер столкнуться, сквозь пальцы посмотрит.

– А если столкнемся? – испугалась Лена. Шут пожал плечами.

– Если повезет, не обратят внимания. Я не думаю, что Родаг распорядился оповестить Стражу. Я ведь… ну вроде как покаялся. Немногие знают, что произошло на самом деле, и даже догадываются немногие. А уж тебе точно бояться нечего. Ты можешь ходить везде.

– Он же сказал «уходи»…

– Мало ли что он сказал, – лениво-лениво протянул Маркус. – Если я сейчас солнцу скажу «уходи», что-то изменится? Оно послушается? Делиена, нет у людей над тобой власти. Ни в одном мире, о котором я хотя бы слышал. Я думаю, Родаг просто хотел, чтоб мы не появлялись в столице… Знаете, там, на опушке такой земляничник… Шут, ты только штаны надень.

Шут надел штаны, Лена, заставив Маркуса отвернуться, натянула платье – еще влажное черное, не ползать же по траве в светло-зеленом. Проводник выдал им маленькую корзинку и велел без полной не возвращаться.

Они честно набрали корзину земляники, крупной, одуряющее ароматной, посидели на поваленном дереве, обнявшись и ничего не говоря, и так это было хорошо, что ничего другого и не надо… Эльф говорил: должно получиться кольцо. Кольцо из его рук, например. То есть из их рук. Может, действительно эта сила курсирует между ними произвольно, превращаясь в океан.Ведь с эльфом все было, так сказать, традиционно. Как в книжках пишут, в кино показывают, девчонки говорят… то есть говорили. Нормальное проявление чувственности. К тому же эльф очень постарался. Наверное, стихиявыплескивается в самый пик, вот он из кожи вон лез, чтоб этот пик обеспечить. А вот как ему с замороженными жизненными процессами удалось себя до нужной стадии довести? Маркус вон на Пути не смог… или наврал, что не может. С него станется. Впрочем, эльф – маг, может, просто приказал одной части тела: восстань, мол, а то так навек и… того. Кто их разберет…

Если быть честной с собственной персоной, то Лена бы осталась у эльфов еще, несмотря на все неприятные воспоминания о приятном. И не ради прекрасных синих глаз Лиасса. От синих глаз ее как раз в дрожь бросало. Ей хотелось узнать побольше, хотя бы о себе, но эльф так скоропостижно их выставил. То ли и правда чтобы спасти, то ли какие другие причины имел, разве ж теперь узнаешь. Что вообще теперь узнаешь… Что там? Как идет эта кровавая война? Если у эльфов перспектива такой казни, драться они будут безрассудно и вряд ли очень гуманно. И весьма вероятно, с помощью магии. Что может Лиасс, если Великие маги – его ученики? Может, он просто разнесет вдрабадан столицу безумного короля с библейским именем? А может, Лиасс навешал ей лапши на уши и насчет войны, и насчет Лота, и насчет всех этих безумных обычаев. Не узнать. Лена погладила каплю лавы на груди.

Шут вздрогнул и ахнул.

– Что? – испугалась Лена.

– Что это было?

Кольцо! Шут обнимал ее за плечи левой рукой, правой держал ее за руку, а она левой прикоснулась к амулету.

– Тебе было больно?

– Нет… Странно. Будто… Лена, это твоя сила?

– Наверное, – вздохнула она. – Эльф говорил, что никто не может взять больше, чем способен вместить. Даже он.

– Зачем тогда надо было… с магией… – проворчал шут. Лена вывернулась, слезла с дерева.

– А ты не помнишь, что мне в сарае говорил? «Ты дала мне силу, я могу только подарить тебе радость». Может, он тоже…

Шут легко (куда легче и изящнее, чем она) спрыгнул на землю, взял ее за плечи и заглянул в глаза.

– Ну прости. Это было глупо. Я просто ревную.

Лена высвободилась.

– А ты уверен, что до сих пор не просто «хочешь подарить мне радость»?

– Что не просто – уверен. Но хочу. Ты мне нужна… больше, чем я тебе. Лена, это не просто… – Он медленно опустился на колени. – Чем хочешь клянусь. Ты моя судьба, счастливая или проклятая, но я с тобой.

– Встань, – испугалась Лена, – я ж не бог, чтоб передо мной на коленях стоять.