Резко дернув головой, он с такой решимостью отстранился от нее, что Сейди едва не потеряла равновесие. Она машинально схватила Никоса за руку, чтобы не упасть, но сразу же отпустила ее.

Вряд ли Никос сумеет смотреть на нее еще равнодушнее и отстраненнее. Выдержит ли она его холодное презрение, бьющее наотмашь, как арктический ветер? Удастся ли ей усидеть на месте?

— Больше этого не произойдет.

— Да, этого больше не произойдет! — рявкнул Никос. — Если ты решила добиться от меня желаемого таким образом, то сильно заблуждаешься. Меня можно было одурачить раньше, но теперь не получится.

— А разве ты был одурачен? — с презрением спросила Сейди. — Я считаю, что все вышло как раз наоборот! В ловушке оказалась именно я. Тебя никто не дурачил, ведь, по моему убеждению, ты и не собирался жениться на мне. Просто использовал меня в своей проклятой вражде с моим отцом.

— К тому моменту я был так одержим тобой, что совершил бы любую глупость, лишь бы сделать тебя своей любовницей. Несколькими ночами я не удовлетворился. Ради их продолжения я сунул бы голову в петлю!

— Но не теперь, — выдавила она.

— Не теперь, — мрачно подтвердил Никос.

— Конечно, ведь у тебя новая невеста. Новая лю… — Но Сейди не договорила. Она так и не смогла произнести слово «любовь». — Я постараюсь организовать самую замечательную свадьбу!

Только так удастся отблагодарить Никоса за предоставленную ей и ее семье отсрочку. Он дал ее матери шанс пережить невзгоды и научиться смотреть в будущее. При мысли о матери Сейди едва сдержалась. Она обеспечила Сару всем необходимым — судя по присланному сообщению, дела у нее сейчас идут хорошо. Однако Сейди не уезжала из дома более чем на сутки с тех пор, как открылась правда о Джордже. Оставалось только молиться о благополучии Сары.

— Когда я увижусь с твоей невестой?

Сейди не знала даже ее имени. С таким скрытным заказчиком она работала впервые.

— Ты обо всем узнаешь, когда придет время.

В этот момент раздался звонок и зажглась лампочка над сиденьями — пора пристегнуть ремни безопасности. Никос мгновенно протянул в сторону Сейди руку ладонью вверх.

— Телефон! — рявкнул он и нетерпеливо тряхнул рукой.

— Эй, погоди!

Но протестовать было уже поздно. Когда Сейди открыла рот, Никос уже выключил ее телефон и, не произнося ни слова, быстро положил его в карман пиджака.

— Как ты можешь? Это моя собственность!

Никос одарил ее взглядом, ясно говорящим, что он будет делать все, что сочтет нужным, и Сейди ему не указ.

— Я предпочитаю, чтобы ты общалась с внешним миром с моего согласия.

— Но как я буду звонить домой матери?

От страха голос Сейди стал хриплым. Ее мать не выживет, если не дозвонится до дочери и та не окажет ей помощь.

— Ты сможешь звонить в «Терновники» раз в сутки, чтобы узнать, как там дела. Но кроме этого.

— Этого мало!

— Должно хватить, потому что именно так и будет.

— Но моя мать больна!

Ей очень хотелось наклониться вперед и попытаться вытащить телефон из кармана безукоризненно сшитого пиджака Никоса, но чувство самосохранения возобладало над эмоциями. Она находится на борту его самолета, на высоте нескольких тысяч футов над землей. Если она закатит истерику, полезет в драку, то окажется в невыгодном положении. Никосу достаточно повысить голос и вызвать персонал.

«Нет, не будь дурой, ему даже не придется никого звать», — убеждала она себя. Незачем и пытаться противостоять Никосу, поскольку он намного сильнее ее.

— Ты не имеешь права!

— У меня все права. Правила здесь устанавливаю я, а не ты. Ты находишься здесь потому, что я тебе позволил быть здесь. Иной причины нет. Ты должна работать.

— Я не могу работать без телефона. — Сейди взглянула на компьютер, который он аккуратно держал под мышкой, и от страха у нее по спине пробежала холодная дрожь. Он решил полностью изолировать ее и контролировать каждый ее шаг? — И без компьютера.

— Ты получишь помощь и доступ к любой информации сразу, как только мы приедем на мою виллу. Тебе нужно лишь попросить.

— Я так не могу работать.

— Ты будешь работать так, как я тебе скажу.

Это был намеренный словесный шлепок, напоминание о том, кто здесь хозяин. Сейди напомнила себе, что окажется круглой дурой, если забудет об этом.

Ошеломленной Сейди оставалось только молчать.

При одной мысли о том, что произошло потом, Сейди вздрогнула. После того как ее с Никосом свадьба расстроилась, вездесущие журналисты стали преследовать ее в тысячу раз активнее. Ее жизнь превратилась в ад.