— Нет, спасибо.

Никос сидел, откинувшись на спинку диванчика, и пристально наблюдал за Сейди.

— Чья свадьба? — прохрипела она. — Неужели ты решил жениться?

В знак согласия Никос снова наклонил темноволосую голову.

— На ком?

— Предпочту не отвечать. В любой момент могут появиться охочие до сплетен папарацци. Не хочу, чтобы они узнали о свадьбе сейчас. Я намерен оградить невесту от волнений.

Сейди с горечью подумала, что в свое время Никос отказался оградить ее от волнений. Тогда он был счастлив и хотел, чтобы весь мир знал об их помолвке и предстоящей свадьбе. Пять лет назад Сейди казалось, будто она живет в аквариуме для золотых рыбок и является центром постоянного людского внимания. В конце концов, когда свадьба так и не состоялась, журналисты устроили из этого целое представление, доведя Сейди до нервного срыва.

— Ты и мне не доверяешь? — спросила она, скорее для того, чтобы отвлечься от слишком ярких и мучительных воспоминаний, от которых никак не получалось избавиться.

— Ты скоро обо всем узнаешь. Узнаешь, когда придет пора.

Похоже, что и Никосу расхотелось притворяться и изображать, будто у него разыгрался аппетит. Не обращая внимания на то, что заказанная им рыба сибас остывает, он, казалось, целиком сосредоточился на Сейди.

— И конечно, когда ты прилетишь в Грецию.

— Что?! Нет, послушай, притормози немного. Что ты сказал? Я думала. Я не полечу в Грецию!

— Куда ты денешься. — Никос одарил ее сдержанной полуулыбкой. — Как иначе ты организуешь свадьбу?

— Нет, — только и сказала Сейди. Даже судорожно сделав глоток воды, она не смогла произнести больше ни слова.

— Я же говорил, что у меня есть для тебя работа.

До какой степени нужно быть изощренным и мстительным, чтобы пригласить ее в ресторан, в котором состоялось их первое свидание, а через два месяца здесь же, в кабинке, освещаемой пламенем свечи, он предложил ей стать его женой?

— Ну, спасибо тебе за предложение, но боюсь, что мне придется отказаться. Я не могу лететь в Грецию.

Сейди была не в состоянии устраивать свадьбу Никосу с другой женщиной.

— Боюсь, что у тебя нет выбора. — Судя по его тону, он меньше всего задумывался о ее чувствах. — Ты не можешь отказаться. Ты ведь говорила, что согласна на все, лишь бы я позволил тебе жить в «Терновниках».

— Значит, — Сейди неторопливо и глубоко вздохнула, — такова цена за то, что я у тебя прошу. Я работаю на тебя, организую твою свадьбу, а ты позволяешь мне остаться…

— В особняке я позволю остаться твоей матери и брату, и только на время, — вставил Никос.

— Позволь задать тебе один вопрос: почему ты передумал? Еще сегодня утром ты говорил, что не станешь это даже обсуждать.

— Ни твоя мать, ни твой брат не имеют никакого отношения к тому, что произошло в прошлом. Поэтому я готов пойти им на уступки.

Никос в очередной раз указал Сейди ее место. Он хочет, чтобы она организовала ему свадебную церемонию? Чтобы она наконец поняла, что он не только выжил после предательства, но и разлюбил ее?

— Но мне ничего не известно о греческих свадьбах. Тебе лучше нанять специалиста.

— Мне не нужен никто, кроме тебя.

— У твоей невесты определенно имеются собственные пожелания.

— Моя невеста может полностью положиться на меня.

— Ох, и правда! Неужели ты вернулся к пережиткам прошлого и намерен взять в жены милую, невинную, молоденькую девушку, которая не осмелится перечить тебе?

Она встретила Никоса, когда ей было двадцать лет и она все еще была девственницей. Безрассудно влюбившись, Сейди решила, что выйдет замуж по большой любви, поэтому отдалась мужчине, в любовь которого поверила. В действительности он цинично и жестоко использовал девушку, чтобы подобраться к ее отцу.

— Наоборот, — возразил Никос. — Я очень хотел жениться на тебе. До того хотел, что чуть не свихнулся.

— Значит, я была для тебя лишь умственным помрачением?

Сейди хотелось напомнить Никосу, каким безжалостным он был с ней. Его интересовало только ее тело. А она преподнесла ему себя на тарелочке с голубой каемочкой, продолжая ждать клятв у алтаря.

— Ты определенно сводишь меня с ума. Есть будешь? — Он кивнул темноволосой головой на ее тарелку, где лежали быстро остывающие спагетти. Теперь они казались Сейди клейкими и невкусными.

— Не буду!

— Я знал, что так будет, едва ты заказала это блюдо. Я помню, как ты ненавидела перец чили.

— Тогда почему ты ничего не сказал? — спросила она, заставляя Никоса поднять руки в знак перемирия.

Как только их взгляды встретились, возникло ощущение, будто они снова на первом свидании и их отношения лишь складываются. Они только начали узнавать друг друга, все кажется им ярким и светлым, а впереди у них… слишком много лжи!

Сейди стало трудно дышать. Она разомкнула губы в попытке глотнуть воздух. На улице сверкнула молния, но Сейди едва заметила ее. Она очнулась лишь тогда, когда подпрыгнула от неожиданного раската грома.