Шрифт:
— В половине восьмого.
— Неприятно говорить, но я не ваш тип, Трент, — Кэрри попыталась остудить пыл соседа.
Он внимательно посмотрел на нее, покачал головой и усмехнулся:
— Может быть, как раз мой. Может быть, пришло такое время, что умненькие и красивые девочки стали моим типом.
— Ладно, — улыбнулась она.
Потом сообразила, что она пойдет на свидание от дома матери:
— Давайте встретимся где-нибудь, не здесь.
— Давайте. Как насчет Лексингтонского собора?
— Собора? — Ее брови поднялись.
Он помолчал немного, потом несколько застенчиво произнес:
— Мне необходимо кое-что сказать вам.
О господи, теперь-то что?
— Вы священник?
— Нет, — усмехнулся Трент.
— Я и не подумала так, — пробормотала Кэрри.
— На самом деле мне нужно спросить вас кое о чем.
Кэрри показалось, что ее тело покрывается мурашками. Верный знак, что пора уходить от этих разговоров.
— Кэрри 12В Грей…
— Да?
— Предупреждаю: это прозвучит как абсолютное безумие.
— Не самое лучшее вступление к разговору.
Он опустился на одно колено.
— Я знаю вас только один день…
— Не намного лучше, Трент.
— Но я думаю, вы единственная…
Единственная? Полный бред. В ее голове зазвучала музыка из сериала «Сумеречная зона».
Он усмехнулся, вновь показав свои чудесные ямочки:
— Вы выйдете за меня замуж?
Глава третья
Ошеломление — нет, это не то слово.
Потрясение — немного точнее, но тоже не то.
Может быть, он не совсем?..
Кэрри вновь ощутила себя в восьмом классе. Мистер Самый-Популярный-Мальчик-В-Классе, Стюарт Каплайн, привел смущенную и возбужденную Кэрри на школьную футбольную площадку, где, держа ее за руку, стал целовать в присутствии ребят взасос. Вовсе не потому, что она ему нравилась. Просто он так развлекался, хвастался перед друзьями.
Ужасные чувства того момента навсегда останутся с ней. Полностью одурачена, полностью обманута…
Она постаралась говорить спокойно:
— Я давно вышла из подросткового возраста и не играю в эти кретинские игры.
— Что? — Он поднялся с колена.
— Вы должны идти.
— Я понимаю, это звучит…
— Я пошла, — она попыталась закрыть дверь, но он схватил ее за руку.
— Кэрри, секунду.
— Нет!
— Я дурак. Но все-таки хочу объяснить странную ситуацию, в которой оказался. Вы мне, правда, очень нравитесь. Дайте объяснить…
— Не смейте снова стучать ко мне, — и закрыла дверь перед его носом.
В этот раз Кэрри не стояла, грустя, у двери. Сразу пошла к холодильнику, где ее ждал вожделенный пирог.
Она любила Нью-Йорк, хотя в нем и водятся такие странные создания. Подумать только, ведь такой привлекательный! Она почти почувствовала тонкую связь с ним, даже показалось, что нашелся человек, который может немного скрасить мерзкий день…
А все закончилось так по-дурацки, обидно и жестоко.
— Тут все гудит от слухов. Как мухи в конюшне в Ривердале, там моя сестра учится ездить верхом.
Трент поднял голову. Мальчик, разносивший бутерброды в компании АМС, Дэнни, улыбаясь всем своим круглым веснушчатым лицом, стоял в дверях. Он, как всегда, говорил с Трентом, вторым человеком в АМС, смело, на равных, иногда почти нахально. Трент никогда и никому не позволял такого, кроме Дэнни, потому что относился к нему как к младшему брату, которого у него никогда не было.
Последние два года Трент оплачивал учебу Дэнни в колледже, но в компании никто не знал об этом. Мальчик был очень способный, когда-нибудь он станет прекрасным адвокатом.
— У меня нет времени для сплетен, Дэн. Ты же знаешь.
Дэнни прикрыл дверь и вошел в комнату:
— Даже когда о вас?
— Особенно обо мне.
— Ну ладно, но, если вы соберетесь жениться, на свадьбу пригласите?
— А тебе не пора в колледж? — нахмурился Трент.
— До двух я на работе.
— И бутерброды все разнес?
— И кто же она? — ухмыльнулся Дэнни.
Трент не отвечал.
— Супермодель или актриса?
— Тебе явно пора в колледж.
— Поверить не могу, что вы женитесь.