Действительно, впереди маячило нечто совершенно непонятное. Огромное, шарообразной формы, оно смутно отражало дробный игольчатый свет чёрных ночных небес и, казалось, медленно шло навстречу, перекатываясь через гребни барханов.

Ар-Шарлахи стоял и зачарованно смотрел на это диво, пока оно вдруг не поехало в сторону. «Самум» менял курс. Надо полагать, у Алият не выдержали нервы.

— Кто приказал? — рявкнул шёпотом Ар-Шарлахи, ворвавшись в рубку. — Клади штурвал на левое плечо — и вперёд!..

Оттолкнул одного из рулевых и что было сил налёг на рогатое колесо штурвала. Вернув корабль на прежний курс, скомандовал возбуждённо:

— Передай в трюм: на ведущем барабане — быть готовыми к остановке!.. Всё понял?

— Всё… — растерянно отозвался отстранённый от штурвала и завозился, нашаривая крышку люка.

— Ты же не пил вроде!.. — с отчаянием произнесла Алият. Он нашёл в темноте её плечи и почувствовал, что она дрожит всем телом, как тогда, в судейском дворике накануне оглашения приговора…

— Да нечего нам терять, нечего… — приговаривал Ар-Шарлахи, оглаживая её напрягшиеся плечи и не отрывая исполненного восторга и ужаса взгляда от надвигающейся выпуклой поверхности. Уже ясно было, что огромный шар сделан из светлого шероховатого металла и что высота его немногим уступает высоте мачт «Самума».

Непонятно почему, но Ар-Шарлахи совершенно не ощущал угрозы, исходящей от тёмной металлической громады. Слухи о кивающих молотах оказались куда более жуткими, нежели сами молоты. Ар-Шарлахи подумалось даже, что говорить с людьми, воздвигшими посреди пустыни все эти странные сооружения, ему было бы куда интереснее, чем, скажем, общаться с теми же главарями разбойничков или с досточтимым Аилшей…

— На ведущем барабане — отдыхать пока… — приказал он, когда тёмная гладкая сфера нависла над колесом «Самума». И, отворив дверь на палубу, бросил вполголоса: — Верёвочную лестницу на левый борт…

— Ты… хочешь спуститься?.. — не веря, спросила Алият. — Туда?!

Ар-Шарлахи хотел ответить, но не успел. Ночь впереди, казалось, взорвалась ослепительным ломким светом. Днём такой свет мог сорваться лишь с вогнутой поверхности боевых щитов. Да, но сейчас ведь ночь!..

— Все вниз! — отчаянно крикнул Ар-Шарлахи, кидаясь ничком на палубу, но слова его заглушил общий вопль ужаса.

«Вас они жгут…» — ясно всхлипнул над ухом зловещий шепоток колдуна Мбанги.

За воплем последовало несколько секунд тишины и спряжённого ожидания. Ар-Шарлахи поднял руку, и кончики пальцев, оказавшись в потоке яркого ровного света, словно сами собой возникли из темноты. Жара пальцы не ощутили.

Тогда он медленно поднялся с палубы, заслонив глаза ладонью.

— Все вниз! — хрипло повторил он, и не потому, что приказ этот имел какой-либо смысл, а так, исключительно для поддержания духа. В том числе и собственного.

По настилу заметались белые балахоны, перерезанные пополам странным светом, по яркости значительно превосходившим злую луну и уступавшим разве что солнцу. На источник его, располагавшийся в какой-нибудь сотне шагов от «Самума», смотреть можно было только зажмурившись.

Вскоре Ар-Шарлахи обнаружил, что остался на палубе один. Слева нестерпимым блеском сияла, нависая, серебристая поверхность сферического сооружения. Дверь рубки была распахнута. Краем глаза Ар-Шарлахи видел, что Алият, вцепившись в косяки обеими руками, безуспешно заставляет себя переступить порожек.

Тогда он сделал над собой усилие и подошёл к правому борту, где уяснил с изумлением, что свет распространяется не во все стороны, а хлещет исключительно в направлении «Самума». Как будто в центр боевого вогнутого щита поместили крохотный кусочек солнца и навели зеркало на их корабль. Зрелище было настолько завораживающим, что Ар-Шарлахи даже не заметил, как откуда-то сбоку к борту приблизился странно одетый человек и остановился, запрокинув голову.

— Кто такие? — прозвучал снизу усталый властный голос, и Ар-Шарлахи вздрогнул.

— Я… — начал было он, но горло от волнения перехватило, и Ар-Шарлахи закашлялся.

— Старший — ты?

— Да… — хрипло сказал Ар-Шарлахи, держась за кадык.

Человек помолчал, что-то прикидывая.

— Скажи своим, чтобы не высовывались, — приказал он наконец. — А сам слезай сюда…

…Перекладины верёвочной лестницы скользили в ладонях, влажных от пота. По предпоследней перекладине Ар-Шарлахи промахнулся ногой и едва не грянулся на песок. Спрыгнул, выпрямился и оказался лицом к лицу с одним из тех, кому кланяется сталь.