Сингл «The Anal Staircase» представляет собой стремительный поток эффектов, рваных ритмов и разрозненных образов, начиная с кундалини и ритуалов инициации до анального секса. «Работать над „The Anal Staircase“ было сложно, — вспоминает Трауэр. — Она была завершена в сессию, на которой меня не было, хотя до этого ее записывали все трое. Это одна из тех вещей, что называют крепким орешком; нам потребовалась серьезная техническая работа, чтобы довести ее до конца». Как и в предыдущем треке, для которого были выбраны подозрительные записи, присланные одним голландским поклонником и настолько встревожившие звукорежиссера, что на Scatology их решено было не использовать, в «The Anal Staircase» слышатся намеренно двусмысленные фрагменты с голосами играющих детей. Этого было достаточно, чтобы привести в замешательство Джона Пила, который, как говорят, позвонил Бэлансу и Слизи убедиться, что они не используют записи «убийц с болот [The Moors Murders, двое детоубийц]… У меня, знаете ли, семья». «Slur» представляет одну из лучших вокальных партий Бэланса, повторяющийся гимн созиданию и разрушению мира, столь же лихорадочный, как и строки из Maldoror, где упоминаются психотические видения Империи научного фантаста Филипа Дика на фоне звуков бури и костяных труб. Изначально на «Slur» была басовая партия в стиле Stranglers (эта версия появилась в сборнике Coil Gold Is The Metal With The Broadest Shoulders), но на Horse Rotorvator Трауэр и Слизи решили избежать такой переклички и радикально переработали басовую часть. «Лирика Бэланса была положена на новую версию, и это оказалось его самым удачным вокальным исполнением, какое я до тех пор слышал, — вспоминает Трауэр. — Текст был очень сильным, с четким структурным воздействием, связанным с перекличками и повторами. Это одна из моих любимых песен Coil, в основном благодаря вокалу. Я добавил туда кое-какие погодные эффекты, работая больше как шумовик, нежели как музыкант».

«The Golden Section» с ее гремящими ударными и стилизацией под Морриконе является центральной вещью альбома. Здесь научный корреспондент ВВС Пол Воган рассуждает о взглядах персидского поэта-суфия Руми на смерть и преображение. «Для него это была просто работа, — рассказывает Слизи. — Пришел, прочитал, еще раз прочитал, ушел. В то время он озвучивал такие программы, как Horizon, и его голос был наполнен ученой весомостью. Сразу возникало ощущение, что то, о чем он говорит, несомненная правда. Мы считаем, что подобному типу идей и теорий следует доверять в той же степени, что и любой другой научной формуле или концепции».

В 1986 году Трауэр работал в книжном магазине научной фантастики «Запретная планета» на Денмарк-стрит. Тогда из него еще не сделали супермаркет, и читатели могли часами копаться в коробках с комиксами и беллетристикой. Трудилась в магазине команда эксцентричных и энергичных поклонников жанра. Трауэр обожал фильмы ужасов, жадно читал романы этого направления и благодаря совету писателя Рэмси Кэмпбелла открыл для себя книги Клайва Баркера. «Я начал читать книги Клайва и был потрясен, — вспоминает Трауэр. — Они оказались сплавом традиционных мотивов хоррора и отважных, провокационных сексуальных элементов, которые до сих пор либо затенялись, либо вообще игнорировались. Я инстинктивно понял, что он гей, хотя в литературе обычно не обращал внимания на этот фактор. Большое дело, можете подумать вы, но тогда это было редким явлением: хотя человек работал в рамках массовой культуры, его сексуальная идентичность давала достаточно намеков на гомосексуальную ориентацию».

Однажды Баркер заглянул в «Запретную планету» поболтать с приятелем и коллегой Трауэра Аланом Джонсом, чьи рецензии в британском журнале Starburst служили в то время единственным источником информации о малоизвестных европейских низкобюджетных фильмах ужасов. Трауэр представился большим поклонником книг Баркера, приведя ему в качестве своих любимых произведений пару наиболее откровенных гомоэротических названий вроде «Свиного кровавого блюза», рассказа о культе и жертвоприношениях в колонии для несовершеннолетних, наполненного яркими сексуальными мотивами. «Молодой, упрямый, коротко стриженый, фанат до мозга костей, я произвел на Клайва благоприятное впечатление, и мы отправились выпить, — продолжает он. — Наша дружба развивалась, поскольку мы оба очень любили жанр ужасов, и провели много вечеров за обсуждением интересующих нас тем. Помню, Клайв с удовольствием описывал мне самые пакостные сцены из гей-порнофильмов, поскольку я все еще жаждал лучше узнать тот мир. В сексуальном смысле Клайв был явно не прочь, но, несмотря на многочисленные возможности, между нами ничего не было. Мы остались друзьями, разделявшими страсть ко всему мрачному, и хотя иногда атмосфера бывала полна сексуального напряжения, Клайв с радостью общался со мной как с другом, и я никогда не использовал его интерес».

Когда Трауэр дал Баркеру послушать Scatology, его поразил скрытый эротизм «The Sewage Worker's Birthday Party» и «Cathedral In Flames». Позже он описывал Coil следующим образом: «Это единственная группа, чью музыку я выключил, потому что от нее у меня мурашки по коже». Трауэр немедленно организовал встречу, и скоро Баркер навестил Coil в Чизвике. Особенно он подружился со Слизи, разделявшим многие его интересы, так что большую часть вечера они копались в порно-коллекции Слизи. Трауэр настаивает, что интерес Баркера оказался не просто любительским. «Он пришел в полный восторг от коллекции журналов Слизи, — утверждает он. — Клайва интересовало все дикое и извращенное. Больше всего его восхитили хардкоровые журналы о пирсинге из США, вроде Piercing Fans International Quarterly. Они разглядывали снимки генитального пирсинга, который в то время был полнейшим андеграундом и не меньшей странностью, чем раздвоенные члены. Все это Клайв запомнил и создал образный ряд Восставшего из ада. Он шутил, что хотел назвать фильм Садомахозисты из могилы».

«Клайву явно нравился Стив, — говорит Бэланс. — А Стив поощрял его покровительство, был полон восторгов и эйфории, все ему показывал. Клайв стал для него кем-то вроде учителя — или, скорее, мучителя. Клайв заходил к нам пару раз и стащил все наши идеи. Мы показали ему кучу садомазохистских журналов, и он взял оттуда множество своих персонажей, таких, как Pinhead». В середине восьмидесятых пирсинг не был широко распространен и представлял собой начальные подвижки сексуальной революции в миниатюре. Фотографию члена Слизи даже напечатали в журнале Forum, где никто и никогда не видел гениталий с пирсингом.

В своей изначальной форме фильм Hellraiser, названный сперва The Hellbound Heart, был очень английским; его действие происходило в старом доме Северного Лондона под маячащими серыми эстакадами и было наполнено грубыми спецэффектами. После встречи с Coil Баркер пересмотрел сценарий, включив туда увиденные в журналах садомазохистские элементы. В свою очередь он попросил Coil написать саундтрек к будущему фильму. Сперва они предложили Баркеру кассету всякой всячины, чтобы ее слушали актеры для обретения правильного настроения, но в самый разгар съемок американские дистрибьюторы New Line решили, что хотят видеть нечто совсем иное, и у Баркера появился выбор: продолжать то, что уже снято, или согласиться с их желаниями ради большего бюджета. Внезапно Coil оказались за бортом.

«Так он продал душу, — говорит Бэланс. — Заключил сделку с дьяволом. Фильм превратился в голливудское барахло со всеми этими лучами света сквозь щели досок и фразами вроде „иди к папочке“. Он выбрал деньги, сделал успешную карьеру, а мы — нет». Трауэр не склонен к резким обвинениям. «Спецэффекты раннего материала действительно были ниже всякой критики, — говорит он. — Первоначальный вид воскресшего Фрэнка был довольно грубым. Примерно на середине съемок из Штатов прилетели продюсеры New Line и увидели отснятое. До этого, думаю, они воспринимали фильм как арт-хаусный, обладавший не слишком большой коммерческой привлекательностью, но посмотрев его первую половину, поняли, что работа Клайва вполне способна понравиться всем. К сожалению, ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться: нарушь свои обещания этой авангардной группе ради традиционных голливудских симфонических мелодий, и мы отстегнем тебе большие деньги на пересъемку слабых спецэффектов. Были и другие требования, приведшие к тому, что атмосфера фильма оказалась не британской, но и не американской, особенно в озвучивании, где был нанесен главный ущерб. Клайву тогда пришлось делать выбор между авангардным видением, с которого он начинал, и коммерческим обольщением New Line. Вряд ли Coil особо удивились, что он предпочел деньги. Не хочу прозвучать цинично, но Клайв разрывался между андеграундной чувствительностью и тягой к популизму, и, как показала его будущая карьера, последовал своей подлинной музе, выбрав любовь масс и те игры, в которые можно играть, став знаменитостью. Иногда приходится признать, что даже если человек начинает как аутсайдер, он гораздо лучше подходит для жизни в массовой культуре, пусть и сохраняя за собой право на странности. Сейчас он разрабатывает какие-то идеи для Disney». Тем временем Coil выпустили The Unreleased Themes For Hellraiser, отразивший их неудачное заигрывание с массовой культурой. Некоторые фрагменты альбома напоминают электронные темы фильма Джона Карпентера Побег из Нью-Йорка с Куртом Расселом, но в целом он не особо интересен.