— Осторожней надо до Бидара добираться, — кряхтя, ответил тот. — Если разбойники, то, конечно, след их давно простыл, а если специально посланные люди — искать они тебя будут.

— Ничего, нам бы только до города какого-нибудь добраться, не Джуннара, разумеется. Там приду к хану, коней возьму и свиту в провожатые.

— Только сначала надо харю помыть да одежу поправить, — рассмеялся Афанасий, глядя на друга. — А то ты не на визиря, а на нищеброда похож.

— А сам-то? — глянул на Афанасия хорасанец и тоже рассмеялся.

— Ладно, пойдем ужо. Нечего рассиживаться. А то темнеть начнет скоро.

— Да, пожалуй. Только надо бы укрытие какое найти. Как стемнеет, идти будет опасно, — сказал Мехмет, легко поднимаясь на ноги. — Тут пещер всяких много. Найдем посуше, укроемся до утра.

— Поесть бы еще чего-нибудь, — добавил Афанасий.

— Можно зверя какого-нибудь поймать или змею, только придется сырыми их есть — костер развести все равно нечем.

— Пока я еще не готов, но если так пойдет дальше, то я и сырым какого-нибудь гада схарчу, — хохотнул Афанасий.

Они шли часа два и ближе к сумеркам набрели на пещеру высотой в рост человека и глубиной шагов десять. Пол был сухой, ровный и совсем не холодный. Друзья решили, что ничего лучше они не найдут, и решили заночевать здесь. Мехмет, не задумываясь, стянул мокрую одежду, отжал и разложил на полу поближе к входу. Сам улегся прямо на камни в дальнем конце. Афанасий посмотрел на него неодобрительно, покачал головой и лег, не раздеваясь. Помучился немного и тоже разложил свое тряпье рядом с одеждой визиря.

Проснулся он рано, когда в пещеру только начали пробираться хмурые отблески дождливого рассвета. Вынул из-под себя царапающий бок камешек и повертел головой в поисках того, что могло его разбудить. Оказалось, разбудил его Мехмет. Голый, в одной чалме, но с саблей в руке, он стоял на карачках в дальнем углу и разглядывал что-то на полу. И даже, кажется, принюхивался, трепеща ноздрями. А может, и прислушивался, прикладывая ухо к камню. Или и то, и другое, и третье?

— Дружище, что ты? — шепотом вопросил Афанасий, втайне надеясь, что друг его не повредился разумом от передряг последних дня и ночи. — И сабля тебе к чему?

Тот не ответил, даже не обернулся, только поманил купца рукой. Афанасий, не распрямляясь, на четвереньках, подполз к нему, опасливо косясь на оружие.

— Чего там?

— Разговоры какие-то слышатся. И едой пахнет, — одними губами ответил хорасанец.

Афанасий углядел в полу широкую трещину, наклонился к ней. В ноздри ударил запах овощного, без мяса, варева, но изголодавшемуся купцу он показался аппетитней амброзии. Затем стали различимы голоса, словно пел кто-то или читал молитву нараспев.

— И давно это так?

— Да уж порядочно. Я сначала голоса услышал, а потом, когда поближе подобрался, и запахи различил, — пояснил хорасанец. — Но и это еще не все.

— А что же?

Мехмет поднялся и подошел к дальней стене. Жестом ярмарочного фокусника ткнул в нее пальцем:

— Видишь?

— Нет, — честно ответил Афанасий, щурясь и пожимая плечами.

— Правильно, — улыбнулся Мехмет. — А так? — Он широким жестом стер осевшую на камнях пыль.

— Кладка каменная? — ахнул русич.

— Точно, причем не кладка, а даже заслонка. Не от людей сделана, от зверей. Просто камни положены друг на друга без раствора. Руками вынуть можно. И оттуда тоже теплом и едой тянет.

— Так надо быстро отсюда убираться, — пробормотал Афанасий, собирая с пола свою одежду. — Пока они нас не учуяли.

— А вдруг то верноподданные наши и у них можно обрести защиту и кров? — спросил Мехмет.

— А вдруг те самые бандиты, что на тебя засаду устроили давеча на дороге? Может, тут и логово их?

— Может, и так, но посмотреть все равно надо.

Тонкими, но сильными пальцами хорасанец принялся раскачивать верхний камень. Осторожно вытянул его из кладки и принялся за следующий. Афанасий обреченно вздохнул и принялся помогать. Опять, в который уже раз, он шел на поводу у более энергичного спутника.

Минут за десять они разобрали стену, за которой открылся вырубленный в камне проход.

В ширину он был — одному человеку пройти, в высоту — пройти, сильно пригнув голову. Мехмет сунулся было в рост, но передумал, встал на четвереньки. «Ох, и волосаты эти персы», — подумал Афанасий, стыдливо отводя глаза.