— Ну да, — послушно кивнул Ричард. — Ты надеялся, что твоя жена с радостью отпустит тебя в Валентинов день смотреть на парад практически обнаженных моделей, облаченных в намеки на белье, а сама тем временем будет смиренно смотреть видюшник. Так?

— Думаю, это не самая лучшая идея, что когда-либо приходила мне в голову, — со вздохом произнес Майкл. — Но один из нас должен пойти туда, Ричард! А ты-то что сопротивляешься? Там же будут женщины, которые тебе нравятся больше всего. Которые демонстрируют нижнее белье, между прочим, братец. Да я поверить не могу, что ты не готов со мною сразиться, лишь бы отобрать у меня билет.

Ричард опустил голову. Да, дела обстояли именно так: на выставке действительно будут те самые женщины, которых он предпочитает другим. Высокие, длинноногие, стройные, самовлюбленные, знающие толк в последних веяниях моды, разбирающиеся в тканях, модных видах спорта, достижениях лазерной хирургии, но при этом не способные назвать столицы штатов, в которых живут. Но честно говоря, с тех пор как он был вынужден уволить лучшую секретаршу, чтобы нанять на эту должность собственную пустоголовую племянницу, Ричард понял, что с него довольно. Бэбс была как раз из этой породы женщин. Ей бы следовало стать манекенщицей и демонстрировать нижнее белье.

Ему хотелось, чтобы исполнительная, немного консервативная, близорукая Марта Джейн вернулась на свое место.

— Дядя Ри-и-ичард! — раздался в динамике визгливый голосок, заставивший Ричарда заскрежетать зубами.

Потянувшись, Ричард нажал кнопку громкой связи.

— Бэбс, на работе ты должна называть меня мистером Гейблом, — напомнил он племяннице.

В динамике послышалось хихиканье, а потом Бэбс сказала:

— Извиняюсь. Я подумала, что тебе следует знать о том, что ты получил послание от самой Меры.

— Да? — удивился Ричард.

— М-м-м…

Ричард посмотрел на брата, который до боли кусал губы, чтобы не расхохотаться.

— Бэбс, а если подумать, это могла быть не Мера, а… Вера? — предположил Ричард.

Наступило продолжительное молчание.

— Возможно, — через несколько минут задумчиво проговорила Бэбс.

— Вот и славно, детка. А теперь давай кое-что выясним. Она звонила, чтобы узнать, почему я ушел, Бэбс, или просто хотела попрощаться? — Ричард представил, как дочь его младшей сестры морщит лобик своей пустой, но хорошенькой головки в поисках членораздельного ответа на его вопросы.

— Она хотела узнать, планируешь ли ты что-то особенное на День святого Валентина, — наконец пропела Бэбс.

В горле у Ричарда пересохло. Так и есть, это была Вера. Или пусть даже Мера, и было бы просто здорово, если бы она позвонила ему, чтобы послать ее куда подальше.

— И что же ты ей сказала?

Голосок Бэбс прозвучал еще звонче, чем обычно.

— Сказала ей то же самое, что сказала Хейди и Фоун, — протрещала девушка. — Что на балу в «Уэсткотт-рум», посвященном Дню святого Валентина, ты будешь ровно в восемь часов. — Судя по ее голосу, Бэбс явно была уверена в том, что за столь эффективную работу она заслуживает продвижения по службе и прибавки в зарплате.

Отключив громкую связь, Ричард в отчаянии посмотрел на старшего брата.

— Итак, уже не два, а три свидания, — прошептал он.

— И одно отличное извинение, — добавил Майкл, помахав в воздухе билетом на выставку белья. — Или ты в самом деле хочешь, чтобы все три дамы заявились одновременно на бал в «Уэсткотт-рум» и познакомились друг с другом?

Растерянно проведя пятерней по взъерошенным волосам, Ричард опять соединился с племянницей.

— Бэбс!

— Ой, — взвизгнула девушка, — ты напугал меня! Что случилось?

Ричард закрыл глаза. Не лучшая идея — просить, чтобы Бэбс позвонила Вере, Хейди и Фоун и извинилась перед ними.

— Да нет, ничего, детка, — вздохнув, вымолвил он, — я сам все сделаю. — Встав из-за стола, Ричард подошел к Майклу и забрал билет. — За это мне придется выложить целое состояние в виде цветов, конфет и извинений, — сказал он брату.

— Вот как раз о конфетах не беспокойся, Ричард. Они же манекенщицы, ты не забыл?

Да уж, хоть это радует, подумал Ричард.

— Не могу поверить, что я решилась на это.

— Успокойся и глубоко вдохни. — Кайла застегнула «молнию», пока Марта Джейн задержала дыхание. — Ну вот, — промолвила она, отступив назад, — что скажешь?

Вокруг них сновали манекенщицы — все едва прикрытые изысканным бельем, все дюймов на шесть выше Марты Джейн, хоть та и надела туфли на высоченных каблуках в надежде, что в них будет казаться чуточку выше. Бедной девушке казалось, что среди этих роскошных лебедей она выглядит неприметной, серой вороной, и Марта Джейн в отчаянии посмотрела на свое отражение в высоком — от пола до потолка — зеркале.