(5) Было спрошено: когда умирающий умирает: когда он уже пребывает в смерти или когда еще в жизни? Когда встающий встает: когда уже поднялся или когда еще сидит? А тот, кто обучается искусству, в какой момент становится художником: когда уже является [им] или когда еще нет? (6) Ведь какой из этих двух [ответов] ни назовешь, будет нелепо и смешно, и еще нелепее окажется, если скажешь и то и другое или ни то ни другое.

(7) Но когда некоторые стали утверждать, что все это пустые и бессмысленные софизмы, Тавр сказал: „Не отвергайте эту будто бы пустяковую забаву. (8) Почтеннейшие философы серьезно исследовали этот вопрос: одни полагали, что о смерти можно говорить и происходит она в тот момент, когда еще продолжается жизнь, другие не оставили в этом моменте места для жизни и все то, что называется умирать, причислили к смерти; (9) также и в прочих подобных [вопросах] они разошлись, [высказывая] противоположные суждения о различных временах. [1451] (10) Но наш Платон, — сказал он, — не соотнес этот миг ни с жизнью, ни со смертью, и таким же образом рассудил и во всяком споре о подобных вещах. (11) Ведь споря как с одними, так и с другими, он увидел, что из двух противоположностей одна не может становиться, пока другая пребывает, и что вопрос ставится о смежности различающихся между собой границ жизни и смерти, и отсюда он придумал и обозначил некое другое, новое в смежности время, назвав его собственными, [еще] не использованными словами (внезапная природа), [1452] а то, что я говорю, в изложении Платона вы найдете в книге под названием „Парменид““. [1453]

(12) Таковы были приношения на пир у Тавра и такого рода были десерты, которые он обычно называл (десерты).

О трех причинах для наказания за провинности, выделенных философами; и почему Платон упоминает две из них, а не три

(1) Считается, что за проступки следует наказывать по трем причинам. (2) Первая причина, называемая по-гречески <либо (исправление)> [1454] либо (внушение), — когда наказание применяется для исправления и улучшения, чтобы тот, кто совершил проступок нечаянно, стал внимательнее и осторожнее. (3) Вторую те, кто более обстоятельно выделяют эти названия, называют . [1455] Эта причина принимается во внимание, когда следует защитить честь и достоинство того, в отношении кого было совершено преступление, чтобы упущение наказания не вызвало к нему презрение и не пострадала его честь; поэтому полагают, что это ее название происходит от охранения чести. [1456] (4) Третья причина наказания, называемая греками (образец), — когда кара необходима ради примера, чтобы прочие удерживались от подобных преступлений, которым нужно препятствовать публично, страхом известного наказания. Поэтому наши предки также использовали для самых значительных и тяжелых наказаний [слово] exempla (примеры). Таким образом, когда либо есть серьезная надежда на то, что совершивший преступление исправится и без наказания, по собственной воле, или же, напротив, нет никакой надежды на то, что он сможет исправиться, или не нужно бояться ущерба чести для того, в отношении кого совершено преступление, или преступление не таково, чтобы его предмет был освящен неизбежным страхом: тогда, каков бы ни был проступок, стремление совершить наказание кажется не вполне справедливым.

(5) Эти три причины для наказания на разные лады описывали и наш Тавр в первой [книге] „Комментариев к Платонову „Горгию““, и другие философы. (6) Но сам Платон прямо говорит, что есть только две причины для наказания: одна, помещенная нами на первое место, — для исправления, и другая, поставленная третьей, — ради страха примера. (7) Вот слова Платона из „Горгия“: „Каждому, кто несет наказание , предстоит, если он наказан правильно, либо сделаться лучше и таким образом извлечь пользу для себя, либо стать примером для остальных, чтобы лучше сделались они, видя его муки и исполнившись страха“. [1457] (8) Легко видеть, что в этих словах Платон употребил не в том [значении], как говорят некоторые, о чем я написал выше, но как без разбора обыкновенно смешанно говорят обо всяком наказании. [1458] (9) А обошел ли он молчанием причину для понесения наказания ради охранения достоинства оскорбленного человека как совершенно незначительную и достойную пренебрежения или скорее опустил как не обязательную для того, о чем говорил, когда писал о наказаниях, применяемых не при жизни и не среди людей, но после срока жизни, [1459] я оставляю на всеобщий суд.

<О том, долго или кратко следует произносить „е“ в слове quiesco (успокаиваться, спать)> [1460]

(1) Наш друг, человек весьма ученый и ревностный в занятиях благими науками, обычно произносил глагол quiesco с кратким „е“. (2) Однако другой наш приятель, человек, изощренный в науках, как в обмане, презирающий и отвергающий обыденную речь, решил, что тот высказался на варварский манер, так как [е в этом слове] следует произносить долго, а не кратко. (3) Ведь quiescit (он спит) следует, по его мнению, произносить как calescit (он нагревается), nitescit (он начинает блестеть), stupescit (он столбенеет) и многие другие слова такого же типа. [1461] (4) Он также добавлял, что quies (покой, сон) произносится с долгим, а не кратким „е“. (5) [Первый] же наш [друг] со свойственной ему скромной умеренностью во всех делах сказал, что, если бы Элий, Цинции и Сантры [1462] не решили, что следует говорить именно так, то он послушался бы вопреки всегдашнему обыкновению латинского языка и не стал бы столь замечательно говорить, чтобы произносить нелепое и неслыханное; (6) наконец, среди каких-то увеселительных упражнений он написал по этому вопросу и доказал, что quiesco не сходно со [словами], приведенными мною выше, что не [quiesco] происходит от quies, a quies от него, что слово это греческое и по виду, и по происхождению, и достаточно основательными доводами подтвердил, что в quiesco „е“ не следует произносить долго. [1463]

О том, что поэт Катулл употребил слово deprecor (умолять, упрашивать) несколько необычно, но надлежащим образом и в правильном значении; а также о смысле этого слова с примерами из древних писателей

(1) Однажды вечером, прогуливаясь по Ликею, [1464] мы пошутили и посмеялись над неким человеком, который с помощью упражнений, написанных наскоро, небрежным языком, надеялся [достичь] славы красноречия, не будучи знаком с правилами и <законами> [1465] латинской речи. (2) Ведь хотя в стихотворении Катулла глагол deprecor употреблен не вопреки учености, он, не ведая о том, назвал весьма слабыми приведенные ниже стихи, по всеобщему суждению, приятнейшие:

(3) Этот добрый человек думал, что deprecor употреблено в этом отрывке так, как говорят в обыденной речи, то есть означает „очень сильно просить“ (valde precor), „умолять“ (ого), „смиренно молить“ (supplico), причем префикс „de“ служит для усиления и увеличения. [1467] (4) Если бы это было так, стихи, действительно, были бы посредственными. (5) Но здесь совершенно наоборот: ведь поскольку приставка de двусмысленна, она имеет двойственное <значение> [1468] в одном и том же слове. Действительно, так Катулл и использует deprecor: вместо detestor (ненавидеть, отрекаться), exsecror (проклинать), depello (гнать, отвращать), abominor (гнушаться); [1469] (6) но [это слово] имеет противоположное значение, когда Цицерон [в речи] „В защиту Публия Корнелия Суллы“ говорит следующее: „Сколь многим он вымолил (deprecatus) жизнь у [Луция] Суллы!“ [1470] (7) Также и отговаривая от [принятия] аграрного закона: „Если я в чем погрешу, то нет изображений [предков], которые стали бы просить (deprecentur) вас за меня“. [1471]

(8) Но не один Катулл использовал это слово таким образом. Книги наполнены [примерами] подобного значения этого слова, из которых ниже я привел один или два оказавшихся под рукой. (9) Квинт Энний в „Эрехтее“ употребил [это слово] в довольно близком [значении] к тому, как [его использовал] Катулл:

[deprecor] означает здесь abigo (отгонять) и amolior (удалять, устранять) — по просьбе или каким-либо иным образом. (10)Так же Энний и в „Кресфонте“:

(11) Цицерон в шестой книге „О государстве“ написал так: „И это проявлялось тем сильнее еще и потому, что, хотя они как коллеги были в одинаковом положении, они не вызывали одинаковой ненависти, но даже любовь к Гракху смягчала (deprecabatur) ненависть к Клавдию“; [1474] здесь также не „очень просила“, но словно бы отвращала ненависть и защищалась от нее; греки в близком значении употребляют . [1475]