— Разве это неправда, Джош? Для чего ты строишь дом, похожий на средневековый замок? Почему проводишь ночи на поле, а днем отсыпаешься? Оливия от тебя ушла — значит, была причина? В конце концов, разве не я предупредил тебя, что…

— Послушай, Рольф, я считал тебя своим другом!

— Я твой друг, Джош, и ты это знаешь.

— Зачем ты натравил на меня журналистов? И кто этот тип, что сейчас здесь ошивался и ушел, ничего не купив? Из какой газеты?

— А… Черт его знает, Джош, из Ливерпуля, кажется, я не запомнил.

— И ты показал ему на меня!

— Джош, ты знаешь, что означает в наши дни известность? Это капитал, который…

— Твоя известность, Рольф?

— Твоя, Джош! Если ты хочешь заработать на физическом явлении, что происходило летом на твоем участке…

— Физическое явление? — удивился Мейсон. Злость его прошла, он вообще не умел злиться долго. Усевшись на высокий табурет у прилавка, за которым переминался с ноги на ногу Маковер, Мейсон продолжил: — Значит, у тебя есть объяснение тому, что ты видел?

— Конечно! — воскликнул аптекарь. — Простая физика: туман появляется, когда одни участки земли сильно нагреты, а другие, расположенные рядом, весь день были в тени, возникает большой температурный перепад, и…

— Чушь, — с отвращением произнес Мейсон. — Ты сам веришь в то, что говоришь?

— Ну не в призраки же мне верить, — с ноткой превосходства в голосе сказал Маковер. — В двадцатом веке… Но я тебя понимаю, Джош. Правильное вложение денег…

«Так оно и будет, — думал Мейсон, — так все и считают в деревне: что я решил заработать на природном явлении. Замок, журналисты, туристы… Черт, а разве до какой-то степени это не так?»

— Ты слышишь меня, Джош? — говорил Маковер. — Хорошо, что ты пришел ко мне, я уж сам собирался зайти к тебе с деловым предложением. В том доме, что ты строишь… Конечно, это похоже на настоящий замок, но ведь привидений там на самом деле не будет. Туман этот… В помещении такие физические явления не наблюдаются, я говорил с физиками…

— С физиками, — повторил Мейсон.

— С моим кузеном, — признался аптекарь, — он умный парень, учится в колледже в Лондоне… Барни точно говорит: на воздухе — да, а в помещении — нет. Вот я и хотел тебе предложить: в стенах можно провести трубы, пропускать по ним перегретый пар, и в любое время года, если открыть клапан… По ночам — ты представляешь эффект? Что-то шипит, и прямо из стены выходит призрак… Это моя идея, и комиссионные мои, согласен? А на первом этаже откроем аптеку, и всем, кто перепугается, а таких будет масса, поверь мне, станем продавать успокоительные таблетки, самые эффективные…

— Да-да, — рассеянно сказал Мейсон. Рот никому не заткнешь. Никому. Как он жил последние недели? В своем мире. В мире, где была Кэтти. О чем он еще думал? О своей мастерской? О гараже, который он так и не построил? Разве он об этом думал на самом деле? Все делал — и делал правильно, никто из работников не уволился, никаких убытков, несмотря на не очень благоприятный год, но думал совсем о другом.

— Да-да, — повторил Мейсон. — Послушай, Рольф, мне нужны таблетки от головной боли.

— Могу предложить опталгин, без рецепта, но ты не ответил, что думаешь о моем предложении.

— Это хорошие таблетки?

— Сам пью, когда болит голова. Так что? Работаем вместе?

— Сколько я тебе должен?

— Восемьдесят пенсов, Джош. О, у тебя без сдачи, спасибо. Ну так как?

— Не получится, Рольф, — с сожалением произнес Мейсон. — Я говорю о трубах и перегретом паре. Ничего такого. А аптеку почему не открыть? Поговорим, когда все будет готово, хорошо?

— С трубами — хорошая идея, напрасно ты…

— Нет, Рольф.

— Ну ладно, — сказал Маковер и, перегнувшись к Мейсону через прилавок, произнес тихо, будто кто-то мог их услышать в пустой аптеке: — Знаешь, что Оливия хочет отсудить у тебя дом, который ты еще не построил?

— Что? — напрягся Мейсон. — Откуда тебе это известно?

— Джош, вся деревня которую неделю это обсуждает — как только у тебя на участке появились геодезисты, начались разговоры… Народ ведь любопытный… Старый Родстоун звонил твоему тестю, они ведь были когда-то приятелями. А потом Оливия звонила Крайтону, адвокату, он вел в прошлом году дело об отравлении коров у Берримора, помнишь? И еще… Многие видели, как ты ходишь по ночам… В лунные ночи хорошо видно, если смотреть в бинокль от крайних домов… Люди считают, что ты рехнулся, особенно после того, как ушла Оливия… Но я-то знаю, что ты в своем уме. В очень своем, Джош! Ты всегда знал, что делал, и никогда не оставался внакладе. Уверен, ты и сейчас…