Мэгги допила свое шампанское и тоже запаслась вторым бокалом. У нее было такое чувство, что вполне может потребоваться, чтобы алкоголь развязал ей язычок. С Фрэнка станется — этот болван запросто может пригласить красотку присоединиться к ним за ужином. Аппетит будет, конечно, испорчен, но речь Мэгги, надо надеяться, не пострадает. Пусть доктор Фостер грохочет в операционной, но Мэгги никому не давала спуску в тюремной прачечной. Если незваная мадам надеется заткнуть рот такому оратору, то ее ждет большое разочарование.

Фрэнк и в самом деле пригласил миссис Брэннигэн отужинать с ними, но, к счастью для Этель, ей пришлось отказаться. Выяснилось, что ее благоверный должен был спуститься на ужин, и их обоих усадили за отдельный стол вместе с остальными докладчиками. Обидно, что не удалось запустить коготки в шкурку этой холеной кошечки.

Однако Эдна была настроена по-иному.

— Чтобы никогда, слышишь, никогда больше ты не приглашал эту стерву к нашему столу, Фрэнк Гилмор! — прошипела она, едва блондинка удалилась на приличное расстояние.

Фрэнк хмыкнул, и, наклонившись, чмокнул жену в щеку.

— Люблю, когда ты меня ревнуешь.

— Уму непостижимо, как ты можешь ходить по струнке у этой тигрицы из рода пожирателей мужчин?!

— По-моему, она очень даже мила, — обиделся Фрэнк.

— Как ядовитый цветок, который губит насекомых, — бросила ему в лицо Эдна.

Супруги пикировались в продолжение всего ужина. Мэгги забавляли остроумные выпады возмущенной жены, с которыми она в душе соглашалась.

Атмосфера за столом была бы приятнее, если б не странная молчаливость Гордона. Зато еду подавали такую, что слюнки текли; зал ресторана поражал элегантной роскошью, обслуживание было безупречное. Давно уже Мэгги не ужинала с таким удовольствием, и она, позабыв о намерении следить за своим весом, отдавала должное каждому блюду.

Когда пили кофе, Эдна начала зевать.

— Ты устала, любимая? — заботливо спросил Фрэнк.

— Еще бы. День был такой долгий. Мне же чуть свет пришлось везти детей к твоей матери.

— Как насчет стаканчика в баре на сон грядущий? — все же предложил Фрэнк.

— Ладно уж, — согласилась Эдна.

Гордон с радостью поддержал идею. Мэгги тоже не возражала. Но им, что называется, снова «повезло». В баре, опираясь о стойку, сидела на высоком стуле Этель с очередным поклонником, словно приклеившимся к ней.

Где, черт возьми, вечно торчит ее супруг? — возмутилась Мэгги. Почему бы ему не запереть жену в номере и не дать бедным, ничего не подозревающим мужчинам немного передохнуть?

— О Господи, — ужаснулась Эдна, видя, как миссис Брэннигэн повернулась на вращающемся стуле — как раз вовремя, чтобы заметить входящих в бар. Улыбка, которую Этель послала Гордону, была многообещающей. — Она — словно паучиха, ее не так-то просто стряхнешь с рукава.

— Ты, наверное, имеешь в виду ядовитую самку крестовика? — подхватила Мэгги, не в силах удержаться, чтобы не внести собственный вклад в общее дело.

— Пожалуй, вы правы, девочки, — сказал Фрэнк, усладив свой взор созерцанием смело открытых ног блондинки. — Подозреваю, что, побывав в ее объятиях, мужчина превращается в выжатый лимон. В интересах семейной гармонии мы с Эдной, пожалуй, выпьем по последнему стаканчику уже у себя в номере.

Мэгги с надеждой посмотрела на Гордона, ожидая, что он последует примеру друга. Однако трусливое бегство, похоже, не входило в его планы на этот уик-энд. Мэгги все больше сердилась, что ее держат в полном неведении.

— Правильно, Фрэнк, — одобрил Гордон. — Идите. Утром увидимся.

Супруги Гилмор обменялись изумленными взглядами, пожали плечами и удалились, оставив Мэгги в совершенной растерянности. Как можно удержать Гордона вдали от этой потаскушки, если он упорно ищет ее общества? Вот и сейчас уже тянет Мэгги к стойке. Хуже того, мужчина, с которым беседовала Этель, словно нарочно, встал и направился к выходу, оставляя свободный стул рядом.

— Ты не против, если мы присоединимся к тебе?

Прекрасные голубые глаза без особого воодушевления остановились на Мэгги, затем потеплели, перейдя на вожделенный объект.

— Наоборот, — оживилась Этель. — Я надеялась, что вы подойдете.

Гордон усадил Мэгги на освободившийся стул, а сам встал позади, Положив руки властным движением ей на плечи. Ей хотелось бы расслабиться под его столь желанной, столь интимной лаской, но она сидела, оцепенев, почти не дыша, с ледяной маской на лице.

Этель чуть удивленно приподняла брови, заметив, что Мэгги явно не в своей тарелке, но тут же вернулась к начатому делу — заново очаровывать мужчину, некогда бывшего ее любовником.