— Замолчи, Гордон. Ты испортишь все впечатление.

Он удивленно посмотрел на нее и громогласно расхохотался.

— Мне следовало знать, что секс с тобой будет отличаться от секса с любой другой женщиной. Будь все проклято, но так и получилось. Я никогда не испытывал ничего подобного.

— Я должна чувствовать себя польщенной твоим замечанием?

— Да, прими это как комплимент. Я говорил, что лесть мне противна. Ты чертовски хороша в постели!

Мэгги вдруг осознала, что уже стала зависеть от ласк Гордона, от его близости. Прежде с ней такого не бывало. Никогда. С Кевином она или не достигала оргазма, или его надо было дожидаться веками. А сейчас не прошло и десяти минут, как Гордон снял с нее верхнюю часть бикини, а она уже снова хотела его. Десяти минут оказалось вовсе недостаточно. Она желает, черт возьми, заниматься любовью целую жизнь. Но если это недоступно, готова смириться и брать свое так часто, как удастся. Дополнительным стимулом послужит необходимость держать Гордона подальше от Этель.

— Как насчет послеобеденного рандеву? — предложил он, поглаживая большим пальцем ее опухшие от поцелуев губы.

Сердце Мэгги дрогнуло, хотя она нахмурила брови.

— Мы собирались играть в теннис с Эдной и Фрэнком.

— Положись на меня, — заявил Гордон, с силой притянув ее к себе. Он быстро доказал ей, что она всегда будет в его власти. Всегда!

Это была основополагающая, хотя и грустная мысль. Мэгги дала, себе обещание, что обдумает ее, когда кончится этот уик-энд. А пока у нее нет ни силы, ни желания сопротивляться Гордону. Он может распоряжаться и приказывать. И она знала, что во всем теперь будет потакать ему.

— Тебе нравится заниматься любовью в полдень? — глухо пробормотал он, прижимаясь к ее истерзанному его поцелуями рту.

— Ммм… — Это все, что она могла ответить.

— А среди ночи?

Она легким стоном выразила свое одобрение, ощутив, что Гордон уже снова готов к соитию, распаляя ее еще не остывшую плоть на второй тур безумств. Она не знала, что мужчины способны на такие подвиги.

— А утром нравится?

— Да. — Она перевела дух.

— А как насчет того, чтобы перед самым обедом?

— Да, — сказала она сдавленным голосом, закрывая глаза и теряя всякий контроль над собою.

Мэгги налила себе еще вина, сделала глоток, повернулась и пошла посмотреть в щель сквозь задернутые шторы на восходящее солнце.

— Открой окно, я хочу лучше тебя видеть.

Она выполнила просьбу Гордона, потом взглянула на него.

Он лежал на развороченной кровати, полуприкрытый простыней. Голова и плечи покоились на горе подушек. Он пригубил шотландское виски из стаканчика, что держал в руке. Взгляд Гордона не отрывался от Мэгги, его жесткие голубые глаза опять горели прямо-таки первобытным желанием.

Она поразилась, как быстро Гордон избавил ее от всяких предрассудков в отношении собственного тела. Прежде она никогда не чувствовала себя так свободно, расхаживая без одежды. Теперь же Мэгги не только забыла о стеснении, но и находила в обнаженности особую радость.

О, этот незабываемый полдень! — подумала она, глядя на Гордона.

После обеда они вернулись в свою комнату и вновь занялись любовью. Он был нетерпелив, и она осталась неудовлетворенной, перевозбужденной. Тогда Гордон раздел ее, разоблачился сам и на руках понес Мэгги в душ. Омовение он совершил как эротический обряд, поддерживая ее все время в любовном трансе.

Когда она после душа потянулась к халату, Гордон повелел:

— Нет. Я хочу видеть тебя обнаженной. И волосы чтобы были распущены.

Так она и провела остаток дня: без одежды, без прически и выполняя все его эротические причуды.

Она ощутила опьяняющую силу своей власти над Гордоном, снова заставив его утратить контроль над собой. Едва она на миг остановилась, чтобы убрать волосы с лица, он стал умолять ее о продолжении. Боже, как она наслаждалась звуками этого хриплого голоса, когда Гордон дрожал от неистовой страсти и послушно отдавался в ее руки. Мэгги хотелось повторять это снова и снова.

— Ты знаешь, Фрэнк не поверил ни на минуту в твою выдумку насчет мигрени, — сказала она.

Собственно, до того они совсем не разговаривали в этот памятный полдень.

— Как и в твои извинения под предлогом усталости и желания почитать, — сухо заметил Гордон.

— Да.

— Тебе не пришло в голову, что сказанное тобою Гилморам о нас частично осуществилось?

— А что я им сказала? — наморщила лоб Мэгги.

— Насчет наших затаенных чувств, которые вдруг обрушились водопадом. Не знаю, как ты, а что касается меня — это истинная правда. Я мечтал о тебе с первой минуты нашего знакомства.

Мэгги была потрясена.

— Неужели?

Теперь пришел его черед изумляться.

— Ты хочешь сказать, что не знала этого? Я думал, ты все прочитала в моих глазах в первую минуту, как я увидел тебя. Ты выглядела тогда так, будто тебя что-то шокировало.

— Меня поразило, что ты так молод и так красив.

— А меня совсем не удивило, какой красавицей оказалась ты. Я ожидал, что Бренда подберет самую соблазнительную молоденькую девицу, чтобы совратить меня.

Мэгги улыбнулась вымученной улыбкой.