— Ну вот, — расстроился дед. — А остальное куда? Надо было тебе пригласить того молодого человека.

— Я же сказала, придет Джек и все доест. Так что не переживай.

— Да, Джек доест все, — усмехнулся дед. — Не завидую я его будущей жене — трудно будет ей его прокормить.

— Будет любить — прокормит — Дайана, откинувшись на спинку стула, неторопливо пила из высокого стакана холодный томатный сок.

— Эх, скорее бы он женился, тогда бы к нам так часто не прибегал, — мечтательно проговорил дед, отодвигая от себя пустую тарелку. — Тебя бы с пути не сбивал, и ты бы спокойно могла найти себе парня. Вон какая красавица, а все одна и одна. Это все из-за Джека и из-за его глупых выдумок. Таскает тебя постоянно к рифам, не дает заняться личной жизнью.

— Дедушка, что за муха тебя укусила? — удивилась Дайана.

— Никакая не муха, а обидно стало за тебя. Все подруги уже давно замужем, а ты все ныряешь и ныряешь.

— Да они мне завидуют, эти подруги замужние. У них дом, дети, заботы, мужья, а я свободная девушка.

— Всю жизнь свободной не проживешь, — покачал головой старик. — Вот умру я — что делать будешь? Как жить?

Благодушное настроение пропало. Дайана не любила, когда дед заводил подобные разговоры. Она вскочила со стула и быстро зашагала по столовой.

— Ты опять! — воскликнула она. — Не хочу даже слушать!

— И слушать не хочешь, и хорошего парня прогнала, — вздохнул дед.

Дайана остановилась у него за спиной, обняла его за шею и поцеловала в макушку.

— И с чего ты взял, что он хороший парень? Ты же его даже не видел.

— Видел, в окно.

— А если видел, то должен понять, что мне никогда не понравится парень в майке с такой надписью.

— С какой?

— Поцелуй меня.

— У него на майке такая надпись? Поцелуй меня?

Дайана кивнула, а дед рассмеялся. Дайана, глядя на него, тоже не удержалась.

Смеяться дед прекратил так же неожиданно, как и начал.

— Сегодня заходил Зак, — сказал он, мгновенно став серьезным.

— Зачем? — После такой новости и Дайане стало не до смеха. — Что он хотел?

Дайана пододвинула стул и села напротив деда, взяв его руки в свои. Сухие, твердые, старческие руки. Как же она любила их, как же она любила деда, единственного родного человека на всем белом свете!

— Узнать, как я себя чувствую. — Дед погладил руку Дайаны. — Он спрашивал, что ты решила.

— Мог бы спросить и у меня, — резко ответила Дайана. — Зачем он тебя беспокоит?

— Девочка моя, все не так просто, как ты думаешь, — вздохнул дед, отводя глаза. — Мы не сможем по-другому рассчитаться с ними.

Дайана вскочила со стула. В ней бушевало негодование.

— И поэтому ты предлагаешь выйти мне замуж за Зака?! Да никогда! Лучше я выйду за того, с дурацкой надписью через всю грудь, и уеду в Чикаго. Уеду, уеду…

Дайана бессильно шлепнулась на стул, из глаз ее потекли слезы. Бен Хоули хотел приласкать плачущую внучку, протянул руку, но тут же отдернул ее.

— Дайана, не плачь, — успокаивающе сказал он. — Никто не заставляет тебя выходить замуж. Это только твое личное дело. Но тебе нужно наконец-то серьезно поговорить с ним, все объяснить.

Дайана шмыгнула носом, вытерла тыльной стороной ладони глаза, соскользнула со стула и, усевшись на пол, положила голову на колени деда.

— Я буду много работать, много, — прошептала она. — И мы рассчитаемся с ними, отдадим все сполна. Ты только не волнуйся, все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю, конечно, верю, — задумчиво произнес Бен Хоули.

Он подумал, что слишком много придется работать его малышке, чтобы рассчитаться с долгом, так неосмотрительно взятым у мистера Найта, одного из самых влиятельных людей острова, владельца сети отелей и ресторанов, отца Зака, оболтуса и бездельника, давно влюбленного в Дайану.

Слезы у Дайаны высохли, она поднялась с пола, отряхнула платье.

— Я завтра же схожу к Заку и выскажу ему все, что я о нем думаю, — решительно сказала Дайана. — Я не допущу, чтобы он приходил к тебе и расстраивал по пустякам.

По знаменитому Морскому хайвею длиною в сто тринадцать миль, стрелой проносящемуся над островами архипелага, они меньше чем за час доехали до своего островка и остановились у отеля, в котором им предстояло прожить почти две недели.