— Знаешь что, — вдруг сказала магичка, — я тебя потащила сюда не только, чтобы ты мне помог. Дома не хотелось говорить: твоя девочка слишком много спрашивает… Я раскинула карты, Эгмонт. На вас троих.

— И что вышло?

— Вышло нечто странное, — Ардис усмехнулась, — ну, как и следовало ожидать. Сам знаешь, обычно карты говорят очень туманно, но сейчас рекомендации были более чем ясными. Вас нужно было рассредоточить. Дама, король и валет под одной крышей… у меня получилась «Черная Корона».

Рихтер хмуро кивнул. Логика подсказывала, что ничего приятного он не услышит.

— Что идет за вами, Эгмонт? КОВЕН, при всем моем почтении, не потянет даже на «Малый Венец». Я бы решила, что вы вынесли это из Леса, но… — она передернула плечами, — все-таки не похоже.

— Что именно означает «Корона»? — после долгого молчания спросил Эгмонт. Странно, но он почти не удивился, услышав, что за ними идет еще один недруг.

— Тьма. Опасность. Могучий враг. Это редкая комбинация, про нее почти ничего не пишут…

— Понятное дело, что редкая, — с досадой сказал Рихтер. — У нас, видишь ли, все редкое. Начиная с нас самих.

— Было еще кое-что, — перебила его Ардис. — Один из зубцов этой «Короны» направлен в сторону, в то будущее, которое случится, даже если вас на время разъединить. Пожалуй, по вашим меркам он безопасен. Как бы сказать… в общем, это нечто вроде намека, предвосхищения, предсказания…

— Конкретнее, Ардис!

— Сегодня случится что-то,связанное с «Короной». Не знаю, насколько оно будет заметным, — мироздание порой намекает слишком тонко… Встреча, событие, может быть, обрывок песни… Просто будь внимателен. Так или иначе, это произойдет до вечера.

— И как мне узнать, что это именно оно?

— Не знаю, — просто сказала Ардис. — Постой-ка, надо купить петрушки, а то у нас не растет…

Пока магичка придирчиво выбирала один из трех разложенных на платке пучков, Эгмонт старался проанализировать услышанное. Вообще-то классическая магия не очень доверяла картам, но Ардис есть Ардис, а опыт подсказывал, что, услышав: «Ложись!» — надо сперва падать, а потом выяснять, откуда стреляли. И стреляли ли вообще.

Тьма, опасность, враг… Треугольник? Какого лешего Яльгу вообще туда занесло? Или это их личный враг, нечто вроде противовеса? Если в мире появились трое, которые суть одно, должна возникнуть уравновешивающая их сила. Логично? Вполне. Сюда вписывается и необходимость разделиться хотя бы на время…

Эта гипотеза выглядела весьма правдоподобно, но проку с нее было — как с ежа шерсти. Если этот враг действительно служит противовесом, то можно даже не пытаться угадать его природу. Чего он боится? Магии? Серебра? Или шаманских плясок с бубном?

— Мы идем домой? — хмуро поинтересовался Эгмонт, когда Ардис уложила в корзину пресловутую петрушку. Время близилось к полудню.

— Сейчас… — Лекарка уверенно направилась между рядами, и Эгмонт неохотно последовал за ней. Он предпочел бы перебрать амулеты, свериться с книгами, сделать вообще хоть что-нибудь — потому что вот так ждать нападения было выше его сил.

Прилавок, возле которого остановилась Ардис, позвякивал на ветру и сиял на солнце — на веревке, протянутой над нам, висело множество бус, цепочек, ожерелий и монист. На самом прилавке лежали серьги, броши, браслеты — венчальные в том числе — и прочая ерунда, за которой Эгмонт обычно все же признавал право на существование.

— Что из этого может понравиться Яльге? — деловито спросила Ардис.

Только женщина могла задавать такой вопрос сразу после рассказа о «Черной Короне». Эгмонт молча посмотрел на магичку, и она, вздохнув, возвела очи горе.

— У тебя в отряде интуитивный маг — это естественный катализатор. Недостаток у интуитов только один: их способности слишком завязаны на настроение. Но мне казалось, ты знаешь, что настроением, особенно женским, вообще-то можно управлять?

В ее словах было рациональное зерно, но, посмотрев на ряды браслетов, Эгмонт только покачал головой.

— Выбери сама. У тебя лучше получится.

Ардис одарила его взглядом, преисполненным не то презрения, не то жалости, но Рихтеру было не до того, чтобы размышлять о подобных вещах. Через минуту она уже расплачивалась с гномом, а Эгмонт изумленно рассматривал выбранное ею ожерелье. Это, собственно, и ожерельем было трудно назвать: так, граненые бусины зеленого цвета, нанизанные на атласную ленточку. Вся конструкция совершенно идиотским образом завязывалась сзади на бантик, концы которого тоже были украшены маленькими гранеными шариками.

Яльге Леснивецкой, которую он знал без малого год, подобная штука была даром не нужна. Будь в ожерелье хоть немного магии — другое дело…

— Вот теперь и домой можно, — с удовлетворением констатировала Ардис.

Если бы на горизонте вдруг показалась башня родного донжона, Эгмонт не обрадовался бы ей больше, нежели покосившемуся забору, ограждавшему дом Ардис. Это была точка определенности, в некотором роде — бастион; кроме того, в доме скучала Яльга, а скучающая студентка Ясица была способна создать окружающим массу мелких, но докучливых проблем.