Шрифт:
Ударила очередная волна, я поднырнул под Антуана, выпихивая его из воды.
По руке скользнула медуза – что ж ты в глубину не уходишь, тварь противная, шторм же наступает!
– Ильмар! – зычно крикнул Жерар. Плыл епископ мощно и сильно, сразу двумя руками загребая, будто дельфин выбрасывая себя из воды. – Держись!
Видать, заметил, что я волоку Антуана...
А наш планер, задрав напоследок пестрое крыло, погрузился в пучину. Без водоворотов, плавно и важно, так тонут не корабли, а упавшие с небес птицы, окончившие свой век.
– Держусь! – крикнул я и был награжден глотком теплой соленой воды.
Как же некстати разыгралась буря!
Удерживая над водой Антуана, я попытался заглянуть ему в глаза. Далеко ли там до слепой паники?
Нет, и следа ужаса не было в его глазах.
– Мне с того раза... кажется, что живу взаймы... – прошептал Антуан. Будто должен был умереть, но Сестра хранила... для чего-то...
Ударила новая волна, пронесла на гребне – мимо Жерара, прямо к Йенсу, плывущему неумело, но старательно.
– Молчи! – выныривая, прокричал я. – Хранила и хранить будет! Молчи!
Метрах в двадцати от нас, еще раз подтверждая свое неслыханное мастерство, сел на воду планер Хелен. Куда мягче, чем наш. Уголком глаза я заметил, что первым из кабины выпрыгнул Маркус.
– Я не могу... – обвисая, прошептал Антуан. Его тело сразу отяжелело, но в этот миг его подхватил Жерар. Глянул на меня:
– Что со стариком?
– Он не умеет плавать!
Будто был в этом смысл, мы сбивались в кучку. Антуана теперь держали двое – я и Жерар, Луи помогал Жану. Остальные худо-бедно плыли сами, даже Луиза, наверное за счет объемистых телес, легко плясала на волнах.
Корабль был совсем близко. Не военный, не торговый – рыболовная шхуна, из тех, что шныряют вдоль берегов, стараясь не забираться далеко в море.
А тучи уже стлались над головой. Свет молний перебивал исчезающие солнечные лучи. Я повернул голову к шхуне, и увидел...
Словно следуя за линией облаков, накатывала на нас очередная волна... небывалая, чудовищная, из тех, что моряки зовут девятым валом.
Сердце замерло.
Из-под этого гребня мы выберемся не все.
Взмыл на волне бесстрашно мчащий к нам кораблик, изнанка волны засветилась на уходящем солнце – сверкающей изумрудной толщей, пенными хлопьями...
– А-а-а... – закричала Хелен, тоже увидавшая волну. Время будто замедлило бег, я видел, как в лицах отражается ужас, как задирает голову Маркус, выставляет руку навстречу волне – беспомощным жестом утопающего... или... Губы мальчишки шевельнулись – заглушенные ревом волны, хотя сейчас он кричал.
Но это Слово не обязательно слышать.
Стало черным-черно. Невиданный холод прокатился над морем, и моя рука, загребающая воду, разбила тонкую корочку льда.
Из гребня волны Словом вырвало огромный кусок – с той легкостью, что недоступна смертному.
Мимо нас, ревя и грохоча, прокатились две волны. Блестя шлифованной водной гладью, колебля море, не зная, что жертвы ускользнули.
Наверное, последний раз такое видели иудеи, которых вел через море Моисей.
– Господь мой... – вскрикнул Жерар.
Нас мотало и бросало в разные стороны. Из последних сил мы держались на воде, на шхуне уже спускали паруса и кидали с борта веревки и трапы. А вслед за первой волной накатывала вторая, ничуть не меньшая. Я поискал взглядом Маркуса, но вряд ли у того сейчас были силы для нового Слова. Он колотил по воде руками, и Арнольд уже подплывал к мальчику, готовый при нужде поддержать.
– Мы все здесь погибнем! – завопил Йенс, которого круговоротом прижало ко мне. – Нас всех ждет смерть!
В глазах его было безумие – темное, беспросветное... – Где твоя вера, монах? – крикнул я ему. – Чего ты боишься, когда Искупитель рядом с тобой? Или нет Его власти над морем и ветром?
Мои слова Йенса словно отрезвили. Он замолчал, повернулся к шхуне.
А та уже вышла наперерез волне, закрывая нас от удара. Качнулся смоленый борт, стегнула по воде джутовая веревка – я поймал ее одной рукой, другой не отпуская Антуана.
То ли искусство капитана было подобно мастерству Хелен, то ли Искупитель с Сестрой следили за нами совсем уж пристально – но с первого же раза повезло не только мне.
Шхуна скользнула между волнами, провалилась вниз, всех бросило к борту прямо к протянутым рукам матросов. Из моих рук приняли безвольное тело Антуана, двое втащили голосящую Луизу, еще двое – отчаянно борющегося за жизнь Жана. Я растянулся на скользкой палубе, вцепился в нее, прижался всем телом. Шхуну бросало и кидало, но буря будто умерила первый свой натиск. Дав себе лишь мгновение передышки, я поднял голову.