— Где ты это снял?

— В полиции Кунитати.

— В полиции Кунитати? — Моргая заспанными глазами, Кинами вглядывался в фотографии.

— Ты ведь многих в полицейском управлении знаешь в лицо. Скажи, кто это? — Тасиро показал человека на фотографии. Он стоял посредине окна и разговаривал с сотрудником полицейского отделения.

— Так это же Норо, — сказал Кинами, — его фамилия — Кусакабэ. Он начальник первого следственного отдела управления.

Голос Кинами внешне был монотонным и совершенно бесстрастным.

— О, начальник отдела управления? А что он, собственно, расследует? — спросил Тасиро.

Кинами продолжал изучать фотографию. Затем наконец отдал её Тасиро. Затянувшись сигаретой, Кинами небрежно бросил:

— Этот парень? Он разыскивает сейчас, куда делся босс консервативной партии Ямакава Рёхэй.

— А-а, это происшествие?..

Тасиро знал, что сейчас это сенсация. Но ему это было совсем неинтересно. Ему хотелось пронюхать, кто этот мужчина, появившийся в штабе по расследованию убийства хозяйки, и почему он примчался туда — может, напал на след?

Исчезновение партийного босса не представляло интереса для Тасиро. Его надежды не оправдались, и он собрался уходить.

— Рискэ, — сказал Кинами, — если тебе не нужны эти фотографии, отдай их мне. Или нет, одолжи лучше на время… — попросил он безучастным голосом.

— Бери. — Тасиро равнодушно отдал их Кинами.

Кинами небрежно поблагодарил.

— Извини, что потревожил. — С этими словами Тасиро вышел из клуба журналистов. Выходя, он заметил, что Кинами снова расстилает одеяло на своём неуютном ложе.

Тасиро вышел на ослепительно сверкающую под солнечными лучами улицу. Вдоль канала, окружающего императорский дворец, беззаботно гуляла молодёжь. Тасиро остановился и стал раздумывать, куда бы ему направить свои стопы.

Тасиро Рискэ не знал, что сразу же после его ухода Кинами, который будто бы собирался спать, немедленно вскочил. Коллеги его всё так же стучали костяшками в маджонг. За перегородками других редакций было спокойно: игроки в шахматы и в го затихли. Телефоны тоже не звонили. Ничего не происходило в этом царстве спокойствия.

Кинами вышел в коридор с таким видом, будто он направился в туалет. Затем он медленно спустился по лестнице. На лице его лежала печать нестерпимой скуки и равнодушия.

Спустившись на первый этаж, он оказался в коридоре, по обеим сторонам которого шли комнаты следователей. Кинами толкнул одну из дверей первого следственного отдела.

Начальник отдела Кусакабэ, притулившись у стола, читал журнал. Он мельком взглянул поверх журнала на приближающегося Кинами и снова как ни в чём не бывало опустил глаза на страницу. Кинами неторопливо подошёл и похлопал его по плечу.

— Кусакабэ-сан, — позвал он своим бесцветным голосом. Начальник Кусакабэ был увлечён чтением и, не поднимая лица, ответил кивком. — Вы не очень заняты? — настаивал Кинами скучным тоном.

— Не особенно, как видишь, раз читаю журнал.

— Да, времени у вас хватает, — саркастически заметил Кинами. — Неужели, когда вам нечего делать, не найдётся какого-нибудь другого занятия?

Кусакабэ разок зевнул. Кинами нашёл в кармане сигареты, одну сунул себе в рот, другую предложил Кусакабэ.

— А что, Кусакабэ-сан, раз у вас есть время, не пойти ли нам выпить кофе?

— Благодарю за любезное приглашение, но неосмотрительно пить кофе с газетчиком: пойдёшь, а он возьмёт да и облапошит тебя. Особенно опасен такой ушлый, как ты.

Кинами захихикал.

— Ну, ты уж скажешь! Я просто хотел угостить тебя, раз уж ты скучаешь.

Кинами засунул руку в карман и нащупал фотографии от Тасиро. Украдкой осмотревшись, он увидел, что другие следователи заняты подготовкой протокола или чем-то в этом роде.

— Ну ладно, раз ты не занят, поговорим здесь. — Кинами понизил голос и нагнулся к уху Кусакабэ: — Ты зачем ездил в полицейское отделение Кунитати?

Начальник вздрогнул и, не оборачиваясь, ответил монотонным голосом:

— Не ездил я ни в какое Кунитати.

Кинами тихонько засмеялся.

— А ты не врёшь? — выразительно спросил он.

— Не вру, — тем же тоном ответил Кусакабэ.

Кинами достал из кармана фотографии и с невинным видом сунул их под нос начальнику. Кусакабэ взглянул на них и явно обомлел.