Правую ногу я при падении слегка подвернул и теперь торопливо ковылял подальше от чудовища. Но ему, видимо, тоже было несладко: раскачивая огромной головой, дракон выкашливал сгустки кроваво-черной слизи. Потом прошипел — голос был едва узнаваем:

— В этих условиях мы почти равны… Сменим рамки?

Наверное, я зря согласился. Чудовище уже умирало — моя мысль о том, что дракон обожжет себя изнутри, оказалась вполне логичной. Маэстро об этом не подумал… Но я кивнул, соглашаясь на смену ментального поединка.

На этот раз местность выглядела совсем по-другому. Заросшая низким, по пояс, кустарником равнина. И две бетонные дорожки-тропинки, тянущиеся параллельно друг другу. В темно-синем небе не было ни облачка, и огромное белое солнце обрушивало на нас нестерпимый зной.

Я стоял у начала одной дорожки. Маэстро — у другой. Между нами было три метра колючего кустарника.

— Я мог предложить поединок на космических крейсерах, или подводную охоту, или трехмерный вариант реверси, — с некоторым снисхождением пояснил Маэстро. — Но ты поступил благородно и я выбрал поединок, дающий тебе шанс. Бег. Дистанция — десять километров. Тот из нас, кто первым придет к финишу, будет победителем ментального боя.

— Какой еще ментальный бой! — разозлился я. — Это проверка мышц и тренированности! Кстати, соревнование в беге с фантомом — это игра на поражение.

— Не пугайся. — Маэстро развел руками. — Я имею сейчас те же физические характеристики, что и в настоящем теле. А ментальные способности… Они понадобятся. Побежали?

Я кивнул. Выхода не было. Дурацкий бег в иллюзорном, несуществующем мире решал сейчас мою судьбу и судьбу Земли.

Сухо треснул выстрел. Самый обычный выстрел стартового пистолета. И Маэстро рванулся вперед. Нелепый в строгом темном костюме и лакированных ботинках, но удивительно быстрый на старте…

Я побежал следом, на ходу обрабатывая свою внешность. Вначале ноги — легкие, упругие кроссовки. Долой тяжелые ботинки боевого костюма! Затем — темно-вишневый костюм фирмы «Пума»… Стоп, я перегреюсь… Костюм стал белым.

Мы бежали почти рядом друг с другом, и я никак не мог понять, действительно ли равны наши силы, или Маэстро издевается надо мной.

— Сергей, прекратим поединок! Он расстраивает логическую структуру Храмов. Они могут прийти к выводу, что их создатели не являются эталонами, — Маэстро выпалил фразу, не переводя дыхания, — что служить им не обязательно!

Я молчал. Я берег дыхание, ведь я не был иллюзорным фантомом, способным произносить лекции на марафонских дистанциях…

Маэстро тяжело задышал и начал отставать. Я опять поймал его на логической ошибке. Он должен был действовать в рамках реальных человеческих сил, иначе следовало наказание. Ментальный поединок. Мир вокруг нас — подобен туману. И наше сознание способно его изменять…

Дорожка под моими ногами стала более шероховатой — ровно настолько, чтобы обеспечить наилучшее сцепление с подошвой кроссовок… Ветер стал дуть в спину, постепенно усиливаясь. Свинцовые пластины облаков прикрыли меня от палящего зноя…

Догоняющий меня Маэстро расхохотался. В свинцовых облаках зазмеились белые разряды молний, на дорогу упали косые струи ливня. Забавно — его дорожка оставалась абсолютно сухой. Ладно. Уши заложило от громового раската. В тропинку, по которой бежал Маэстро, ударила ослепительная молния. Маэстро прыгнул в кусты, уворачиваясь от падения в маленький стеклянисто-зеленый кратер, курящийся тяжелым дымком. Раздался крик боли — кустарник был очень колючим. Через мгновение молнии принялись лупить по моей дорожке. Но — слишком поздно. Вдоль нее бесконечным строем выросли сорокаметровой высоты сосны. Молнии лупили в их верхушки, те вспыхивали, и вдоль дороги полыхали смолистым желтым огнем зеленые деревянные свечи.

Маэстро опять догнал меня. Хрипло, надрывая голос, выкрикнул:

— Может быть, прекратим погодные эксперименты? Играем по-честному? А, Сергей? Приводим все к норме?

Я молча кивнул, предоставляя Маэстро возможность самому приводить в порядок фантомный мир. Тучи рассеялись, солнце вновь обрушило на нас огненный пресс, деревья вдоль дороги расплылись клочьями зеленого тумана.

Остался лишь бег — бесконечные бетонные ленты. И мы с Маэстро, штурмующие несуществующее расстояние.

Один раз, вырвавшись чуть вперед, Маэстро прошептал, а точнее, просипел:

— Я тоже страдаю от жары… и устал. Все честно.

Почему-то я верил ему — далекому потомку моих современников. Он не соглашался с моими целями, он не желал разговаривать на равных… Но играл по-честному. Файр плэй… Зачем же вы закрутили чудовищную карусель смерти, мои далекие потомки, так любящие честную игру?

Я потерял представление о времени. Остались лишь шероховатый бетон под ногами и шумное дыхание бегущего рядом Маэстро. Остались горячий воздух, расплавленным свинцом втекающий в легкие, и нарастающее головокружение. И что-то вроде белой стены в конце дороги — с темными силуэтами на ее фоне.