«По моим исследованиям нет в Европе ни одного государства, в котором бы Руссы не селились не только домком своим, но и большим или маленьким царством… первый начаток сделан был Св. Димитрием Ростовским. Уже после него родилась, или, лучше сказать, изрыгнута скандинавомания — это каннибальское чудовище, с которым начал борьбу первый Ломоносов; но он был тогда один, й со смертью его кончился этот ученый бой с невежеством. Наш XIX век обилует атлетами на этом поприще: молодой, но могучий ученый Юрий Венелин разгромил здание Шле-цера, не имевшее основания; а последователи его: Савельев, Максимович, Надеждин, Морошкин, Святной, Боричевский, Вельтман, Александров, Лукашевич, Во-ланский и другие сильной рукой истины еще более очистили русскую историю от германо-скандинавского брожения… Настанет время, когда потрясут в основании гнилые столпы, поставленные для славяно-русской истории на скандинавском болоте, и укажут их место на огромном материке от Арала до Адриатики, от Каспия до Балтийского прибережья и от Черного моря до Мурманского! Там колыбель этого великого доисторического народа… На что нам тут сказания разных историков о характере и духе славянских племен; все это ясно видно из имен славянских, дышащих высокою, разумною жизнью… Славяне имели грамоту не только прежде всех западных народов Европы, но и прежде Римлян и даже самих Греков… И если что остановило на время просвещение Руссов, то это были периоды губительных нашествий Персов, Греков, Римлян, Монголов, истреблявших все огнем и мечом; равно внутренние раздоры… Эней троянский был не только Славянин, но именно Русс. Что, следовательно, и жители Илиона были Руссы. Что Язи или Азы, производящие себя от Яза или Язменя… божества Русского, также Руссы… Следовательно, Боян был древний поэт, ибо писал еще на дощечках и, может быть, резами и чертами… Илиаду писал Боян, а не псевдоним Омир… Т]рояне и Руссы имели одну общую мифологию, однозвучные и часто одинаковые имена, одинаковое оружие, обряды и обычаи…

Жители при берегах Черного моря с 4-го века начали принимать христианство, а в 622 году все, в числе их находившиеся Руссы, были уже христиане. В 3-м и даже во 2-м столетии были уже храмы в Ливии, Дакии, Сарматии, Скифии и Фракии; следовательно, у славян и христианство нашло прежде приют, нежели в Германии…. киевские Руссы назывались Россами, как и река Рось, впадающая в Днепр, это доказывает; а северные именовались Руссами… имена Рюрик, Синеус и Трувор чисто славянские… древние фракийцы, македонцы, иллирийцы, скифы, геты, даки, сарматы, кельтоскифы говорили одним славянским языком… ясно будет, почему историки писали Scythae-Sarmatae, Venedi-Sarmatae, Lugiones-Sarmatae и пр., ибо тут уже разделение сыромятников по народам, для определения относительной ценности и доброты товара… Ostrogothi (Острогожцы)… Wisigothi (Весьегонцы)… Мы ищем одной истины, и путь наш к ней — беспристрастие, а руководитель — логика. Не увлечемся мы образцом мышления некоторых германцев над доказательствами германизма Готфов, где они по славяно-гетскому алфавиту читают на немецкий лад… Славянство Кельтов подтверждается и самой формой обоих прозвищ их у Римлян и Греков, как, например… Кельты, Кельтичи и Галли, Галличи… Славяне откочевали из Индии в Европу… мы теперь знаем, что древние Парси говорили славянским языком… разложив слова Парси на два Па-Рси или По-Рси, нам остается только искать около Индукуша или в Бактрии реку Рось, Рась или Русь и, найдя ее, сказать, что азиатские Парси явились колонистами, близ Киева, под именем По-Россян… в мнимой Этрурии Рессан и под подобными названиями в разных других местах Европы и Малой Азии… подтверждают славянство Этрусков: Плиний, Юстин, Диодор Сицилийский, Страбон и многие другие… Венеды… имели уже в числе предков своих Финикиян, Эфиоплян, Египтян, Карфагенцев, Фи-ванцев и вынесли с собой на Балтийское поморье грамотность, понятия о едином Боге, о бессмертии души и о высокой добродетели гостеприимства… И все это было за 2000 лет до Рождества Христова… Зная же, что Руссов называли Скифами, Троянами и Славянами, мы переносим на первых, т. е. на Руссов, все те отличительные черты, которые засвидетельствованы порознь за всеми тремя относительными их названиями… оказывается, что просвещение древних Руссов и старше и выше греческого… Руссы поморские, соплеменные Руссам Новогородской области или Старой Русы, были призваны на княжение… политическая славянская жизнь на севере Европы старее не только Рима, но и всех греческих государств. Мы уже знаем теперь из Зенд-Авесты Зо-роастра, что Славяне Венедские выселились еще при жизни его из Бактрии к Балтийскому поморью и основали тут братовщину… Они, конечно, забыли Мировея-Винделика, родоначальника Меровингов, введшего славянский алфавит у побежденных им народов и старавшегося ввести и самый язык славянский…»

Проблема «испорченного телефона» существовала всегда. Например, у Страбона мы находим имена роксоланов и рутенов (кельтская Аквитания), но у Пикколомини (папа Пий II) уже перечислены рас-тианы, роксаныу и росаны/россаны, со ссылкою на Страбона (хотя очевидно, что в последнем случае речь идет именно о роксаланах). Ошибки, наложения, путаница, неточный перевод были неизбежны и со временем нередко становились штампами. Некоторые обобщения рождались буквально из ничего. Так, у Птолемея (II в.) сказано, что Сарматию населяли венеды, позже, на Певтингеровой карте, встречаем наименование «венеды-сарматы». Для Приска (V в.) гунны и готы — это скифы, но «скифы» в контексте его истории — это просто варвары.

На естественные ошибки накладывались не менее естественные (в своем роде) политические претензии. В первоисточниках эпохи Великого переселения народов нередко говорится о соседстве, союзах и совместных нападениях на Империю славян, сармат и гуннов, славян и аваров, славян и германцев, но у более поздних авторов речь начинает идти уже о родстве этих народов и о правах на соответствующие территории. У польских авторов становятся модными рассуждения о происхождении от «воинственных сарматов», причем не столько поляков вообще, сколько шляхты. Мавро Орбини к своей довольно тенденциозной подборке материалов кое-что добавил от себя и сам послужил основой для теорий Татищева, Воланского, Венелина, Классена и других.

Здесь мы не углубляемся в подробное сравнительное рассмотрение основных и промежуточных этно-легенд о происхождении славян — теории сарматская, вандало-венетская, библейская, троянская и панноно-дунайская. Этимологии указанных авторов, послужившие основой современным неоисторикам, сами лишь ненамного научнее «народной этимологии» ранних памятников, вроде Великопольской хроники. Ср. в последней: «Нимрод по-славянски означает "Немежа" (Nemerza), что и понимается по-славянски как "не мир" (non pax) или "не измеряющий мира" (поп mensurans pacem), от которого началось среди людей рабство, в то время как прежде у всех была незыблемая свобода».

Сюда же отнесем и многие толкования античной и раннесредневековой литературы, начиная с «отца истории» Геродота. Освальд Шпенглер в свое время назвал античную историю «историей анекдотов», не сделав при этом скидки на то, что была она столь «некорректной» именно из-за наивной тяги к рациональности. То, что для нас представляется в данном случае «анекдотом», для полисного, уже практически мыслящего грека — это некая рациональная адаптация мифологического, исполненного разного рода фантастических фактов, предания. Попытки подобных перетолкований хорошо заметны у Плутарха на примере «биографии» афинского героя Тесея. Критский Минотавр у него — это «суровый и неприветливый» полководец царя Ми-носа, Кроммионский кабан — разбойница, прозванная «кабаном» за свою моральную неустойчивость, и т. п.

Такой «ученый» евгемеризм обладает невероятной живучестью и легко преодолевает тысячелетия. У академика Б.А. Рыбакова (1982, с. 30) находим следующие «исторические» транскрипции русского фольклора: «Баба-Яга… отзвук авангарда сарматских племен — языгов», былинный Калин-царь — это татаро-монгольский Менгу-Каан, 1239 г. (там же, с. 155), «под эпическим образом Змея подразумевались кочевники-киммерийцы» (1987, с. 25), «встреча Ивана-царевича с Лягушкой является фольклорным отражением соприкосновения русских дружинников… с местным мерянским населением» (там же, с. 490) [52] и т. д.

Но сегодняшние новаторы, приватизировавшие патриотизм, далеко оставили за собой академика Рыбакова по творческой дерзости и одновременно бескомпромиссности мысли. Возьмем для примера Алексея Трехлебова, автора произведений «Клич фюникса» и «Толковый словарь кощуника». Тоже, между прочим, академик, точнее, чл. — корр. Академии наук экологической безопасности человека и природы (МАНЭБ). Но не только какой-то «членкор», а еще и ученик ламы, прошедший «инициацию» в непальском монастыре, и… вы правильно угадали: есаул Кубанского казачьего войска.