Шрифт:
28 сентября 1942 г. это распоряжение (не Постановление) ГКО было принято за № 2352с. Академия наук СССР обязывалась «возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить Государственному комитету обороны к 1 апреля 1943 г. доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива». В целом распоряжение носило достаточно аморфный характер.
6 октября 1942 г. Народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия направил в ГКО И.В. Сталину и В.М. Молотову своё письмо (во многом повторяющее проект его письма от октября 1941 г.). Показательно, что уже в октябре 1942 г. Берия предлагал «проработать вопрос о создании научно-совещательного органа при Государственном комитете обороны СССР из авторитетных лиц для координирования, изучения и направления работ всех ученых, научно-исследовательских организаций СССР, занимающихся вопросом атомной энергии урана».
Это — стиль Берии: в новом деле важно сразу же концентрировать усилия, обеспечить взаимодействие всех заинтересованных лиц и комплексность.
Для стиля же В.М. Молотова, к которому учёные-атомщики обращались ещё до войны, характерен такой документ, как записка В.М. Молотову из Секретариата СНК СССР. В записке, подготовленной не позднее 11 февраля 1943 г. многолетним помощником Молотова Иваном Ивановичем Лапшовым (1903–1988), заведующим Секретариатом СНК (СМ) СССР в 1938–1957 гг., шла речь о неудовлетворительном состоянии работы по урановой проблеме.
Вяло констатируя, что «решения ГОКО по урану выполняются очень плохо», Лапшов предлагал возложить на М.Г. Первухина и председателя Всесоюзного комитета по делам Высшей школы при СНК СССР С.В. Кафтанова «обязанность повседневно наблюдать и руководить делом выполнения работ по урану». Понятно, что в условиях военной загруженности Первухина и недостаточной государственной весомости Кафтанова эта идея была заранее мертворождённой. Показательно, что Молотов никак не отреагировал на этот и последующие тревожные доклады Лапшова, и все его записки ушли в архив с меланхоличной пометой: «Архив. Сохранить]. И. Лапшов (1943 г.)».
Решено, встреча будет за кордоном. [188] Охрана — на мне. Всеволод приходил, докладывает, что немцы что-то готовят. Может быть теракт. Мы засылали к немцам толкового парня — как родственника какой-то шишки. Всеволод говорит, что передаёт хорошие данные по встрече. [189]
Два часа сидели у Кобы. Наркоминдел, Клим, Анастас, Деканозов. Прикидывали и так, и так… [190] Вышинский — хитрый мужик, и толковый. Дело трудное. Для всех это первое такое мероприятие на выезде. А мне и моим ребятам раньше с такими задачами сталкиваться вообще не приходилось. Ну, нет таких крепостей…
188
Конференция руководителей СССР, США и Великобритании проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 г. в Тегеране.
189
Безусловно, имеется в виду подготовка спецслужбами Германии покушения на «Большую тройку». Разведывательная информация шла по линии НКГБ СССР, то есть — через наркома ГБ В.И. Меркулова и через ГРУ Генштаба. Но Берия входил в число информируемых, да и сам Меркулов был, как-никак, «кадром» Берии, и они поддерживали хорошие рабочие контакты.
190
20 октября 1943 г. на приёме у Сталина в его кремлёвском кабинете были: Берия с 23.50 до 2.00, М.М. Литвинов (НКИД), КБ. Ворошилов, В.М. Молотов, В.Г. Деканозов (НКИД), АЛ. Вышинский (НКИД), Г.М. Маленков — с 24.00 до 2.00, А.И. Микоян с 00.10 до 2.00. Судя по записи, обсуждались, в основном, вопросы подготовки к предстоящей Тегеранской конференции.
Коба вызвал меня немного раньше и минут десять говорили наедине. Вопросы обеспечения безопасности его волнуют и по нам, и по ним. Из Германии идет информация о подготовке покушения. Надо подобрать свою группу. Поговорить с Павлом. [191] И вызвать Резо? [192] Надо иметь там своих ребят параллельно. Надо исключить для немцев малейший шанс. А может, кто-то из союзников захочет под шумок. [193] Они там как пауки в банке. Всё может быть. Надо подумать и учесть.
191
Скорее всего — известный боевик и руководитель диверсионной работы Павел Анатольевич Судоплатов (1907–1996), генерал-лейтенант (1945), в 1943–46 гг. заместитель начальника Разведывательного управления НКГБ СССР, одновременно с июля 1941 г. начальник Особой группы при наркоме внутренних дел СССР, с 1942 г. начальник 4-го (разведывательнодиверсионного) Управления НКВД (НКГБ) СССР.
192
Неустановленное лицо. Очевидно, один из сотрудников НКГБ Грузии, лично известный Л.П. Берии.
193
Интересная деталь. Судя по этой записи, И.В. Сталина перед Тегеранской конференцией волновали вопросы обеспечения безопасности не только лично его, но и Рузвельта и Черчилля. Очевидно, Сталин уже обдумывал своё последующее предложение Рузвельту остановиться в советском посольстве. В то же время Сталин, похоже, как и Берия, прекрасно понимал неизбежность угрозы покушения немцев на собравшуюся вместе «Большую тройку». При этом, как видим, оба резонно не исключали возможности организации покушения на кого-то из «Большой тройки» не только немцами, но и некими кругами в США и Англии.
Сталин мешал сразу всем. Черчилля могли попытаться убрать прогерманские круги в Англии, Рузвельта — сторонники изоляционизма в Америке. При всей малой вероятности «англосаксонских» вариантов, полностью исключить их было нельзя. Поэтому Берия, как видим, взвешивал, насколько вероятны и эти варианты покушения.
Приняли новое Постановление по Донбассу. [194] Немца отогнали хорошо, надо усилить всерьез. Коба сказал, хватит возить уголь за тридевять земель. Надо иметь близкий уголь. [195] Я говорю, люди уже работают и будут работать, товарищ Сталин. Уголь будет.
И работают как герои. Откуда силы берутся. Живут плохо, хорошо поддержать мы их не можем, а работают как на фронте. А что, шахты сейчас тоже фронт. [196] Надо предложить отдельную медаль за шахты. [197] И отдельно за восстановление металлургии. [198] Тевосян обещает уже в начале нового года дать украинский металл. Тоже герои. Надо поощрять. [199]
194
22 февраля 1943 г. было принято Постановление ГКО о восстановлении угольных шахт Донбасса (см. запись от 5 мая 1942 г.). 26 октября 1943 г. было принято ещё одно Постановление ГКО «О первоочередных мероприятиях по восстановлению угольной промышленности Донецкого бассейна».
Во исполнение этих Постановлений была проведена действительно героическая работа. В шахтах Донецкого угольного бассейна пришлось расчистить 3 тысячи километров выработок, откачать 500 миллионов кубометров воды (озеро размером 25 км на 4 км и глубиной 5 м). Через год после начала восстановительных работ добыча угля в Донбассе превысила довоенную, а к концу войны достигла 100 миллионов тонн в год.
195
После оккупации Донбасса основными источниками поставок угля стали сибирские месторождения: Кузбасс, Печорский бассейн и др. Для промышленности Сибири и Урала это было достаточно близко, но для восстанавливаемой промышленности центра России и Украины Донбасс был, конечно, удобнее.
196
20 октября 1943 г. большая группа работников угольной промышленности была награждена орденами и медалями СССР.
197
10 сентября 1947 г. Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За восстановление угольных шахт Донбасса».
198
18 мая 1948 г. Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За восстановление предприятий чёрной металлургии Юга».
199
См. комментарий ниже.
Вряд ли сегодня можно установить по архивным данным, кто был фактическим инициатором учреждения таких специфических медалей, как медаль «За восстановление угольных шахт Донбасса» и медаль «За восстановление предприятий чёрной металлургии Юга». Однако, как видим, этот вопрос проясняется записью в дневнике Л.П. Берии.
Внимательное и умное отношение к системе правительственных наград было для Л.П. Берии органичным. Он хорошо понимал роль и значение публичного морального поощрения честной и героической работы. Поэтому неудивительно, что отдельными медалями были отмечены восстановительные усилия именно в тех отраслях, которые курировал Л.П. Берия. Медалей, например, за восстановление железных дорог или восстановление сельского хозяйства в СССР так и не появилось. А зря…
Зато в 1950 г. Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За отличие в охране государственной границы СССР», а потом и медаль «За отличие в охране общественного порядка». И хотя Л.П. Берия в то время уже не имел прямого отношения к деятельности МВД и МГБ СССР, с высокой степенью вероятности можно предположить, что учреждение и этих медалей стало результатом инициативы Л.П. Берии.
Напомню, что ещё до смерти Сталина Берия задумывался над идеей учреждения ряда республиканских орденов союзных республик, прежде всего для награждения деятелей культуры: орденов Навои, Низами, Руставели, Шевченко и т. д. После смерти Сталина Берия ещё более активно пытался провести в жизнь эту весьма перспективную идею. Однако она не была реализована — советское послесталинское руководство, избавившись от Берии, стремительно начало терять динамичность и широту мышления.