Шрифт:
– Ты прав, Володя. Это страшно… Но девочек твоих мне жаль. Вдруг ты их соблазнил, и они целовались в первый раз!.. Ты знаешь, что для нас значит первый поцелуй? Это, как молния со всех сторон. Это, как будто тебя посадили на бочку с порохом и подожгли. Перед началом дикий ужас, а потом взрыв, и ты вместе с искрами летишь вверх тормашками. Приятно, но голова ничего не соображает… И вот это обалдение сохраняется всю жизнь.
– А ты откуда знаешь?
– Со мной такое было. Он меня поцеловал пять лет назад, а я до сих пор вся дрожу… Ты, Вова – коварный соблазнитель. Мне жаль твоих девочек. Ты наговорил им с три короба, зацеловал, а они теперь только о тебе и думают.
– Да я их не соблазнял. И не говорил я им ничего… Они сами ко мне клеились… Одна, так и вовсе – села ко мне на колени и стала приближать губы… Прямо, как удав на кролика.
– Сам ты удав!.. Соблазняют, Володя, не только словами, а всем своим обликом. Ты даже не знаешь, какой ты привлекательный. Ты – красивый! Ты – умный, гордый, мужественный…
Эту галиматью Надежда несла очень искренне. Охранник Пронин интересовал ее только, как средство предстоящего побега. Но в ней, очевидно, были актерские задатки, она вошла в роль и говорила проникновенно. Ярко и от души.
16
Полковник Потемкин не ходил по своему кабинету и не бегал. Он быстро двигался, подпрыгивая на каждом шагу. Так скачут дети, получив долгожданный подарок.
За совещательным столом сидела бригада Муромцева, а эксперт Хилькевич докладывал результаты… Вообще-то Вадим был не только криминалистом, а специалистом на все руки – технарь общего профиля… Вот сейчас он говорил о том, как маленький жучок, приклеенный Кузькиным, посылал сигнал в космос, там отражался и с точными координатами объекта попадал на нужный компьютер на вилле «Икар».
– В лесу объект стоял двадцать три минуты. Потом, товарищ полковник, он выехал на шоссе и направился к Пироговскому водохранилищу. В деревне Осташково он остановился у местного магазина и стоял три минуты. Потом двинулся в сторону элитного коттеджного поселка. По внутренней улице он двигался на предельно малой скорости и свернул на участок, выходящий к кромке воды. Потом он въехал в гараж, находящийся под домом.
– Ты, Вадим Иванович, установил, чей это особняк?
– Этим Муромцев занимался, товарищ полковник.
– Отлично! Садись, капитан… Теперь ты докладывай, Павел Ильич. Установил, чьи это хоромы?
– Установил…
– Ну и что?.. Почему резину тянешь, Муромцев?
– Потому и тяну, что намечаются трудности… Это логово самого Наума Злотника. Того, который миллиардер, который глава фирмы «Фокс» и так далее… Я, конечно, понимаю, товарищ полковник, что ОМОН к нему не пошлешь. Но очень большая вероятность, что Надежда в его подвалах.
Потемкин перестал скакать по кабинету, подошел к своему креслу, плюхнулся в него и обхватил руками голову, изображая глубокую задумчивость… Было о чем подумать!
Оно, конечно – закон у нас един для всех! Неприкасаемых у нас нет. И все же есть такие, которых лучше не трогать… Чем человек богаче, тем у него более высокие связи и более хитрые адвокаты. И источники информации у них изумительные. В самое ближайшее время можно ожидать, что магнат Злотник позвонит в Думу или в Белый дом… Или того хуже – в Кремль…
Полковник понимал, что там, наверху мыслят прямолинейно – если олигарх жалуется на Потемкина, то последний виноват по определению. Виноват, независимо от обстоятельств. Виноват потому, что виноват!.. Петр Петрович с тоской посмотрел на телефон… И тот зазвонил!
В трубке клокотал голос рассерженного генерала Вершкова. Такое бывало редко. Обычно кремлевский куратор был спокоен, как потомственный сотрудник МИДа… А сейчас Тимур Аркадьевич был зол… «Срочно приезжайте ко мне, полковник. Я чувствую, что вы совсем работать разучились… Дело Ларченко вы ведете? Нет!.. А дело Маслова – вы? Тоже нет!.. Так почему ваш Муромцев вмешивается в ход следствия и ставит всем палки в колеса?.. Приезжайте ко мне немедленно. Я вас научу, как надо Родину любить!»
Сидящие за столом понимали все по выражению лица полковника… Потемкин положил трубку и не стал ничего объяснять.
– Значит так, ребята. Продолжайте работать по Злотнику, но очень осторожно. Это та еще штучка!.. Ты, Паша, если поймешь, что Патрикеева в его подвале, то действуй по обстановке… Перед законом у нас все равны…
17
Злотник любил императорский наполеоновский стиль – ампир. Это не так изящно, как модерн, не так ярко, как барокко, не подавляет, как в готике… Ампир – это стиль королей и олигархов.
В кабинете были мраморные колонны, арки, портики, много бронзы и дубовой мебели… В центре на массивном столе были разложены дела, пахнущие архивной пылью. Около стола на огромном иранском ковре валялся неказистый чемодан – обшарпанный и помятый. А за столом уже четвертый час безвылазно сидел он – сам Наум Злотник.