— А что сделала полиция Вичерли?

— Еще меньше, чем почтовая инспекция, если такое можно вообразить.

Гурни понимал, почему в инстанциях без энтузиазма отнеслись к звонкам Дермотта. Три чека от трех незнакомых людей, попавших в твой почтовый ящик, — это не похоже на дело, требующее принятия срочных мер.

— Вы же вернули второй и третий чек отправителям, как и первый?

— Конечно, и вложил письма с вопросом, откуда у них мой адрес, но ни один из этих людей не потрудился мне ответить.

— У вас сохранились имя и адрес с третьего чека?

— Безусловно.

— Мне нужно их знать. Прямо сейчас.

— Зачем? Я чего-то не понимаю?

— Марк Меллери и Альберт Шмитт мертвы. Вероятно, предумышленное убийство в обоих случаях.

— Предумышленное убийство? Как это — убийство?.. — Голос Дермотта задрожал.

— Обоих нет в живых.

— О господи. Думаете, это как-то связано с этими чеками?

— Тот, кто дал им ваш адрес, — человек, которого мы ищем.

— Господи, господи. Но почему мой адрес? При чем здесь я?

— Это хороший вопрос, мистер Дермотт.

— Но я никогда не знал ни Марка Меллери, ни Альберта Шмитта.

— От кого был третий чек?

— Третий чек? Господи. Я так растерялся.

— Вы сказали, что записали имя.

— Да-да, конечно. Минутку. Ричард Карч. Да, такое имя. Ричард Карч. К-А-Р-Ч. Сейчас скажу адрес. Да, вот он. 349 Кверри-роуд, Созертон, Массачусетс.

— Я записал.

— Детектив, послушайте, коль скоро эта история меня касается, мне бы хотелось знать все, чем вы только можете поделиться. Должно быть какое-то объяснение, почему выбрали именно мой абонентский ящик.

— Вы уверены, что к ящику есть доступ только у вас?

— Увереннее быть нельзя. Хотя за работников почты не поручусь. Может быть, у кого-то есть дубликат ключа, о котором я ничего не знаю.

— Имя Ричард Карч вам ни о чем не говорит?

— Нет. В этом я уверен. Я бы такое имя запомнил.

— Что ж, сэр. Я оставлю вам пару номеров, чтобы вы могли мне дозвониться. Если у вас появится какая-то догадка насчет связи между этими тремя именами или о том, кто еще мог заглянуть в ваш почтовый ящик, звоните. Кстати, вы не помните, на какие суммы были выписаны второй и третий чеки?

— О, это просто. Второй и третий были на такую же сумму, как и первый. Двести восемьдесят девять долларов и восемьдесят семь центов.

Мадлен повернула выключатель у двери и зажгла одну из ламп в кабинете. Пока Гурни разговаривал с Дермоттом, сумерки сгустились и комната почти целиком погрузилась в темноту.

— Есть успехи?

— Да еще какие. Благодаря тебе.

— У тети Мими росли пионы, — отозвалась она.

— Мими — это кто?

— Моя двоюродная бабушка, сестра папиной мамы, — ответила она, не скрывая досады, что человек, так ловко жонглирующий мельчайшими деталями уголовных расследований, не мог запомнить полдюжины родственников жены. — Я приготовила тебе ужин.

— Вообще-то…

— Он на плите. Не забудь съесть.

— Ты куда-то собралась?

— Да.

— Куда?

— Я тебе на той неделе дважды говорила.

— Помню какие-то разговоры насчет четверга. Но подробности…

— …выскользнули из памяти? Это не ново. Ладно, счастливо.

— Ты мне даже не скажешь?..

Но в ответ из кухни донесся звук удаляющихся шагов и затем — хлопок задней двери.

В телефонном каталоге не значился Ричард Карч, проживающий в 349-м доме по Кверри-роуд в Созертоне, но сайт, ищущий телефоны по адресу, нашел телефоны домов 329 и 369.

Низкий мужской голос, который ответил из дома 329, сообщил, что никакого Карча не знает, не знает, на какой стороне улицы дом 349, и не помнит, сколько времени сам там живет. Говорил он так, словно находился под воздействием алкоголя или опиатов, а может быть, просто врал — в любом случае толку от него не было.

Женщина из дома 369 по Кверри-роуд оказалась разговорчивее.

— Вы ищете этого отшельника? — Последнее слово прозвучало как неприличный диагноз.

— Мистер Карч живет один?