Батальон 82-го полка, имевший приказ преградить в районе Зярки путь советским солдатам, которые отступали с запада к Зельвянке, направил для обороны 7-ю роту. Рота, ослабленная боем под Старым Михалином, особенно в комсоставе, развернулась фронтом на запад на участке протяженностью около 1200 м. Из-за этого оборона была очагового характера, отдельными пунктами. «Все же роте Хильдебрандта удалось отразить многочисленные наступления врага 28 и 29.06.1941. 30.06.1941 около 2.00 часов русским удалось оттеснить ГКП этой роты… Обер-лейтенант Хильдебрандт оказал сопротивление непосредственно со своей группой роты и двумя группами и после сильного боя отбросил противника за Зельвянку. Обер-лейтенант Хильдебрандт, благодаря своему личному мужественному участию, решительно способствовал тому, чтобы рота удержала свои позиции. Батальон захватил в этих оборонительных боях около 1700 пленных». Раз за эти бои представляют к наградам, значит, свою задачу гренадеры выполнили полностью: заслон на пути отступающих советских войск они поставили прочный.

Кроме этих наградных листов, описание боев на Зельвянке содержится в книге Ф. Хоссбаха «Infanterie im Ostfelzug». По его словам, ночь с 29 на 30 июня выдалась для германцев очень тяжелой. Около 23:30 началась стрельба на участке 3-го батальона, а затем на участке 2-го батальона. В 3 часа ночи советские войска начали массированную атаку на участке 2-го батальона и двигались несколькими густыми цепями при поддержке танков. Правофланговый взвод батальона понес большие потери и был смят, но взвод лейтенанта Баля предпринял контратаку и отбросил наступавших обратно к реке. Только небольшая группа красноармейцев смогла прорваться между 6-й и 7-й ротами и атаковала КП батальона, но была отбита, оставив 28 павших.

По центру линии обороны 2-го батальона и по северному участку линии обороны 1-го батальона на восток сумели прорваться значительные силы какой-то дивизии 6-го кавкорпуса, устроившие потом террор тыловым подразделениям. Ситуация вышла из-под контроля, ибо бой шел уже в тылу, советские подразделения ворвались на артиллерийские позиции, но неожиданно начался мощный обстрел Крокотки. Как оказалось, это подошла 34-я пехотная дивизия.

К рассвету 82-й полк восстановил утраченные позиции, а 34-я ПД закрыла брешь к северу от Кошелей. 1-й батальон переместился между 2-м и 3-м батальонами для усиления восточного направления; также на усиление прибыл 2-й дивизион 17-го артполка. К 1 июля, когда 12-й пехотный полк начал наступление на север вдоль западного берега Зельвянки, кризисная для немцев ситуация была ликвидирована. В полдень 1 июля на командный пункт полка прибыл фельдмаршал фон Клюге и поздравил личный состав с успешным проведением операции. С 28 по 1 июля 82-й ПП потерял около 150 человек убитыми, в том числе 6 офицеров.

В летний полевой сезон 2002 г. поисковая группа «Батькаушчына» обследовала эти забытые богом места. Было установлено предположительное место гибели остатков какой-то кавалерийской части вместе со штабом. Селяне показали засыпанную канаву, которая в 1941 г., по их словам, была полностью забита трупами красноармейцев в кавалерийской форме, и рассказали историю этого побоища. Возможно, здесь погиб полк 36-й кавдивизии. Все найденные захоронения не вскрывались (на это имеет право только 52-й батальон МО РБ), но вне их были обнаружены детали ходовой части танков и вооружения (пулемет ДТ, гусеничные траки пр.), а также кавалерийского снаряжения (стремена, подковы).

Лес, в котором стояли советские танки, находится в 13 км северо-восточнее Ружан и в одном километре северо-восточнее деревни Смовжи. Это почти граница Брестской области и Слонимского района. По рассказам селян можно сделать вывод, что в лес вошли остатки танковой роты или батальона: от трех до пяти танков. Найденные траки принадлежали легкому танку, БТ или Т-26. На месте, где был найден пулемет, стоял танк, возле которого лежал экипаж — три танкиста. Старик, который их видел, утверждает, что танкисты застрелились: у одного была пробита голова, двое других стреляли в сердце. На месте, где лежал танкист с пробитой головой, с помощью детектора нашли гильзу от пистолета «ТТ». Их вроде бы перезахоронили после войны, но уточнить информацию уже не у кого. Примерно в 7 км от этого места по направлению к Зельве в реке Зельвянке, у брода возле деревни Малая Кракотка, застряли еще четыре советских танка. Местные жители в марках не разбираются, но сказали, что один танк был очень большой, вероятно КВ. Их вытащили после войны. КВ мог быть только из какого-то мехкорпуса, а легкие машины — и из танкового полка кавдивизии. Кавалеристов в этих местах погибло очень много. Старик рассказал, что конница выходила на Малую Кракотку и на лес в 5 км от нее — в направлении на Ружаны. Те, что вышли в Кракотку (всадников 200), ночью пошли на прорыв, который закончился относительно удачно. Наутро жители нашли в деревне всего трех погибших кавалеристов и одного немца с отрубленной шашкой головой. Но похоже, что эту группу встретили у деревни Большая Кракотка и рассеяли. Вторая группа вместе со штабом части остановилась в лесу в месте, называемом «Тарасов Груд». Командовали ею два старших офицера. На них наткнулся один крестьянин, который искал там корову. Сначала его хотели расстрелять как шпиона, но один из командиров заступился и принялся расспрашивать об обстановке. Селянин все рассказал и посоветовал уходить из этого места, так как в 2 км от него на дороге полно немцев с танкетками. Военные его выслушали и отпустили, а сами остались в лесу. Через день немцы начали там зачистку. Похоже, что погибли все, кто был в том лесу, — немцы вытеснили их на болото и там перестреляли. Старику, который показал это место, в 1941 г. было 13 лет. После боя мальчишки пошли поглядеть, что там такое. На опушке леса они нашли оборудованные коновязи и мешки с овсом. На болоте паслось от 200 до 300 брошенных лошадей под седлами. За лозовым кустом на болоте лежали убитые — до двадцати командиров. Погибшие солдаты виднелись по всему болоту за кочками, двое погибли вместе с лошадьми. Карабины у них были за спинами, а в руках они держали гранаты. Но больше всего убитых лежало в канаве, которая упиралась перпендикулярно в лес. Старик сказал, что местами она была завалена трупами до самого верха. Все убитые лежали ногами к лесу, головой — в сторону Зельвянки. Хождение по полю и лесу с металлоискателем не дало ни одной гильзы и ни одного патрона; это зародило большие сомнения в правдивости рассказа, но в ближайшей деревне информацию подтвердили. Более того, еще один старик вспомнил, что, когда в 1958 г. пас там коров, заметил в одном месте в канаве торчащие кости ног. Он взял палку и поковырял стенку канавы, оттуда вывалился ремень с подсумком. Он поглядел и больше ковыряться не стал. Его привезли на место, и он указал на ту самую канаву. Сохранилась деревня, которой в 41-м принадлежало это заболоченное поле, как место выпаса скота и покоса. Очевидно, что именно ее жители наводили там порядок и закапывали погибших кавалеристов. В пользу этого говорит и тот факт, что после войны в метре от этой канавы выкопали новую, а не стали очищать старую. Жуткая история, но вполне правдоподобная. Когда нет патронов, с шашкой против пулеметов немного навоюешь. А сдаваться гордые сыны земли русской даже и не помышляли. Потому и стала для них последним прибежищем земля белорусская.

Пока найденные неизвестные захоронения не вскрыты, можно только предполагать, из какой дивизии были кавалеристы. В частности, в Мижевичах были замечены бойцы 152-го КП 6-й кавдивизии (рядовой Уртаев). Почти полное отсутствие информации по 36-й КД дает основание считать, что это могли быть конники генерала Зыбина, а танки, застрявшие в реке, — из 8-го ТП этой дивизии. Это мог оказаться, в частности, 144-й полк.

В начале осени 2002 г. одно из захоронений было вскрыто. Подняли останки десяти солдат и нашли один медальон, передали его на экспертизу, но он, к сожалению, оказался незаполненным. Зато в ходе опроса местных жителей нашелся старик, который утверждал, что его отец в 1941 г. хоронил военачальника высокого ранга. История, которую он рассказал, весьма характерна для тех мест. Между 27 июня и 1 июля в километре южнее Кракотки был осуществлен прорыв частей Красной Армии; все это происходило на его глазах. Кракотка находится почти в лесу, к тому же возле нее на Зельвянке есть брод. Красноармейцы, переходя Зельвянку, накапливались на восточной опушке этого леса, так как дальше почти до самого Слонима лесные массивы невелики и не могли решить проблему укрытия крупных сил. И вот днем с восточной опушки леса через поле по направлению к деревне Селявичи (из Селявичей есть дорога на Слоним) четырьмя густыми цепями длиной примерно от полукилометра до километра двинулась стрелковая часть или крупный сводный отряд РККА. Передвижение было обнаружено; пользуясь тем, что дорога из Кракотки на Селявичи проходит по обратному склону одной из господствующих высот, немцы начали скрытно перебрасывать сюда пехотные подразделения и артиллерию. Только когда последняя цепь отошла от леса на достаточное расстояние, а первая начала подниматься на высоту, они открыли по ним шквальный огонь. До леса не успел добежать никто, все остались лежать на поле и между высот, уцелеть не удалось никому. Когда немцы погнали местных хоронить павших, отец этого мальчика наткнулся на убитого генерала. Между двух высот уже за дорогой были две этакие подсохшие болотины, по-белорусски лужки. На одном лужке у воронки лежали три погибших солдата. Этот лужок сохранился до сих пор. На втором лужке лежали четыре красноармейца и один старший командир в брюках с лампасами, на груди у него были награды (как выразился старик, полна грудь медалей). Там их и похоронили. После войны он лично распахан это поле — колхоз там что-то сеял. Место, где был лужок, запомнил точно и показал его. Это захоронение еще не вскрыто, и неизвестно, кто этот командир.

В Белоруссии с первых послевоенных лет по сей день проводятся финансируемые государством работы по поиску и надлежащему захоронению погибших советских военнослужащих. Иногда в ходе таких работ и при опросе местных жителей удавалось добиться неплохих результатов. Например, среди останков, найденных в 1994 г., по деталям снаряжения было идентифицировано много танкистов. В раскопанных захоронениях поисковики нашли пулемет ДТ и танковые часы. Так как во время боя в Клепачах немцам удалось подбить всего три или четыре танка и погибших танкистов похоронили рядом с машинами, а не снесли в найденную братскую могилу, можно предположить, что экипажи, оставшиеся без машин, шли в атаку вместе с пехотой, предварительно сняв с разбитых и оставшихся без горючего танков пулеметы. Прорвав заслон в Клепачах, они двинулись в направлении Озерницы. Там немцы заняли все господствующие высоты по фронту с севера на юг до двух километров. Они дали прорывающимся спуститься в лощину перед деревней и, подпустив на 300 м, открыли огонь. Сразу же на дороге было подбито пять танков, движение по ней было заблокировано. Попытки прорваться в лоб успеха не принесли. Подбитые в этом бою танки были, видимо, последними остававшимися боевыми машинами, так как опрос местных жителей в селах восточнее Озерницы показал, что у прорвавшихся военнослужащих ни бронетехники, ни каких-либо других машин вроде бы уже не было. Последнее упоминание имеется только об одном танке — у деревни Плавские (8 км северо-восточнее д. Озерница), да и тот был подбит и брошен. Не пробившись через Озерницу, часть войск прорвалась севернее в направлении ж.-д. станции Озерница и дальше на деревни Плавские и Костени (6 км западнее Слонима), где почти все они были блокированы и уничтожены, так как Слоним еще 24 июня был занят 17-й танковой дивизией группы Гудериана. Оставшиеся в живых отступили к деревне Клепачи. 29-я моторизованная дивизия, выставленная как заслон на пути остатков войск белостокской группировки, к 30 июня завершила их разгром в районе Клепачей и Озерницы. Тысячи красноармейцев и командиров были взяты в плен, колонны угоняемых на запад достигли в длину до 10 км. Также в районе Зельва — Слоним было захвачено в плен очень много обозов с ранеными, большинство из которых впоследствии погибло. Военфельдшер И. В. Соломко, начальник санслужбы 33-го саперного эскадрона 36-й кавдивизии, был пленен вместе с 525 тяжело раненными. Немцы заперли их в костеле, где, как вспоминал Соломко, они «ждали своих, а они не пришли». Очень много военнослужащих повесилось в лесу Козлинка (100 м южнее Клепачей); многие погибли, пытаясь прорваться на юг в направлении Клепачи — Рудавка — Мижевичи.

Примерно в 700 м от шоссе Зельва — Слоним есть немалых размеров лесной массив, плавно переходящий в заболоченную долину. По рассказам местных жителей, в конце июня эта долина была буквально завалена трупами советских военнослужащих, в самом лесу валялось огромное количество вещей и военного снаряжения. Белорусы похоронили павших воинов, они же поживились и брошенным имуществом. По преданию, один из селян нашел в лесу спрятанное Боевое Знамя погибшей части. Следы этого Знамени поисковики до сих пор ищут.