Волк не шевелился, лишь уши его немного подрагивали, ловя звуки доносящиеся из темноты. Внезапно он поднял голову к темному небу и снова жуткий вой разнесся над притихшими развалинами.

– Вот оно что! – прошептал следопыт опуская ружье.

– Что? – Слепой придвинулся ближе, бросив на волка заинтересованный взгляд.

– Он вызывает меня на бой. Если я убью его, никто нас не тронет – следопыт отложил ружье и стал ощупывать перила.

– Он что, разумен? – поразился Слепой, пристально вглядываясь в белый силуэт.

– Да нет, – Ворон выдрал метровый прут из перил, толщиной в палец, и теперь пытался очистить его от ржавчины рукавом своей куртки, – просто у них так принято: когда встречаются две стаи, дерутся вожаки. Кто уцелеет, тот и становится вожаком обоих.

Следопыт передал винтовку Слепому и надел свою испачканную ржавчиной куртку. Железные нашивки глухо звякнули, кода он затянул пояс.

– Вот! – Ворон взял железку в правую руку. – Стреляй, если увидишь, что кто-то сзади заходит.

– Да я всего-то раза три стрелял, и вижу плохо, – растеряно прошептал Слепой, судорожно сжимая обеими руками винтовку.

– Жить захочешь – попадешь, – хладнокровно ответил Ворон, перелезая через железные поручни, – ты без меня все одно помрешь.

Спрыгнув на камни площади, Ворон взмахнул своим железным прутом и не спеша зашагал к костру. Зверь стоял не шевелясь, глаза его следили за небрежной походкой человека. Но едва следопыт шагнул на освещеное пространство, волк сорвался с места, как лопнувшая пружина. Словно мохнатый метеор, он пронесся над землей и ударил в человеческую грудь двумя передними лапами. Оба упали на камни и покатились по ним единым клубком. Обломок перил, что Ворон держал в руке, отлетел в сторону и загремел по камням, высекая желтые искры. Следопыту удалось схватить зверя, и теперь он сжимал шею волка левой рукой, а правой пытался достать нож. Зверь бился в объятьях следопыта, нанося ему удары задними лапами – как кошка. Его когти лязгали по железным нашивкам, сдирая их с непрочной кожи курки. Наконец Ворон дотянулся до ножа и слабеющими пальцами вытащил его из-за голенища…

Слепой видел, как человек и волк сплелись в рычащий, бешено скачущий по камням клубок. Собаки заливались лаем, наблюдая за схваткой, и хор этих злых голосов пугал подростка. Он сжимал винтовку в своих мигом вспотевших руках и пытался вспомнить то, что показывал ему Седой. Ничего не вспоминалось, лишь билась в голове огненной птицей та фраза, что произнес следопыт, перелезая через перила: жить захочешь – попадешь. Жалобный визг прорвался сквозь хор собачьих голосов и сорвался на хрип. Слепой вздрогнул и очнулся от своих невеселых дум – Ворон стоял пошатываясь над трупом волка. В руке он держал огромный окровавленный нож, с которого капала вязкая кровь. Собаки собрались кружком вокруг него и скалили зубы, тихо рыча – пока никто из них не решался бросить вызов новому вожаку. В этот момент за спиной следопыта мелькнула серая молния. Слепой увидел тень огромной собаки, словно во сне, – серое тело медленно вытягивалось в прыжке, нацеленном прямо в спину следопыту. Винтовка лениво дернулась в руках подростка раз, другой, и время снова восстановило свой обычный бег.

Ворон устало стоял над трупом вожака, боясь пошевелиться – собаки в любую минуту могли кинуться на него. Пока он размышлял, что делать, грянули два выстрела, и собачий труп ткнулся прямо ему под ноги. Подняв голову, следопыт увидел, что собаки медленно пятятся, словно стараются отойти подальше от смерти прилетевшей из темноты. Тогда он шагнул, вперед стараясь не шататься, и, почувствовав, что ноги держат его, следопыт направился к костру. «Главное не упасть» – мелькнуло у него в голове, – иначе накинутся всей стаей». Ворон медленно подошел к железному кубу внутри которого еще теплился огонь, и медленно поднял сумку – сначала свою, потом Слепого. Затем так же медленно он подошел к лестнице и вскарабкался на площадку, где его ждал испуганный подросток.

Слепой сидел в той же позе, что и пять минут назад, – винтовка лежит на перилах, взгляд устремлен на безжизненное серое тело, пробитое двумя тяжелыми, свинцовыми пулями.

– Ты молодец, Слепой, – сказал Ворон присаживаясь на железный пол площадки. Он осторожно похлопал юношу по плечу, – из тебя выйдет толк.

Слепой повернулся, и бледная улыбка расцвела на его измазанном ржавчиной лице.

– Я даже не целился, – прошептал он, – это так просто!

– Нормально, – отозвался Ворон, рассматривая свою разодранную собаками сумку – вот черти, разодрали бурдюк с водой. Хорошо, что твой цел остался.

– И что дальше? —спросил Слепой, протягивая винтовку следопыту.

– Да ничего, – ответил Ворон, перезаряжая свое оружие, – посидим ночь тут. Под утро они уйдут в холмы выбирать нового вожака и его подругу. Будет много крови. Им будет не до нас.

Щелкнув затвором, он отложил винтовку и принялся снимать куртку, шипя от боли. При этом он умудрился процедить сквозь зубы:

– Поэтому завтра мы должны свалить отсюда как можно подальше. Спи давай.

Слепой прислонился спиной к холодным камням и прикрыл глаза. Ему ясно виделась эта сцена – как пули медленно входят в покрытое серой шерстью живое тело и заставляют его прекратить свой стремительный бег. Слепой сглотнул пересохшим горлом и забылся тревожным сном.

Рассвет они встретили уже в дороге. Утром, едва небо немного просветлело, Ворон разбудил подростка.

– Пошли. Собаки убрались отсюда. Надо сматываться, пока они не вернулись.

И теперь, когда солнце, наконец, взошло, выжженные холмы уже заслонили собой место их неудачного ночлега. Идти было тяжело. Слепой едва переставлял гудящие от усталости ноги, его глаза смыкались сами собой. Спать хотелось неимоверно. А следопыт все шагал впереди, как будто события ночи и не коснулись его.

– Ворон, – позвал Слепой, – давай отдохнем, а?