В район Дофара были стянуты крупные силы султанской армии, численность которой за один год была увеличена вдвое. Соотношение сил в Дофаре заметно изменилось в пользу реакции.

Однако патриоты Дофара, которые более десяти лет под руководством Народного фронта освобождения Омана ведут героическую борьбу за свободу и независимость своей страны, не сложили оружие. Даже после предпринятого в начале 1975 года карателями и наемными войсками широкого наступления патриоты продолжали контролировать значительную часть территории провинции Дофар. Вместе с тем журнал «Миддл Ист интернэшнл» отмечал, что «полная зависимость султана от иностранной помощи» поставила его фактически в изоляцию среди арабских государств [234] . Это было убедительно продемонстрировано на совещании глав арабских государств и правительств в Рабате в 1974 году, которые единодушно осудили присутствие иностранных войск в Омане.

Изоляция Кабуса еще более усилилась и в арабском и в мусульманском мире после того, как султан — единственный из всех арабских монархов — отказался присоединиться к общеарабским санкциям против режима Садата за его соучастие в неоколониалистском заговоре против арабских народов.

Хотя в 1976—1979 годах султану при активной поддержке империалистов и реакции удалось несколько ослабить партизанское движение в Дофаре, освободительная революция развивается. Патриоты Омана, Бахрейна и других княжеств Персидского залива продолжают борьбу за полное искоренение остатков колониализма, за укрепление независимости, за свободу и социальный прогресс.

Из всех трудных решений, которые когда-либо приходилось принимать израильскому премьер-министру Голде Меир за ее долгую политическую жизнь (другой жизни у нее не было, с тех пор как она эмигрировала в Палестину, оставив в Америке мужа и детей), безусловно, самым нелегким было отказаться от принятия решения нанести по Египту и Сирии «превентивный удар», вопреки настойчивым требованиям начальника генерального штаба Элазара. Перед тем как прийти на ночное заседание «малого кабинета», генерал Элазар с одобрения министра обороны Даяна утром 5 октября 1973 года отдал приказ о приведении армии в полную боевую готовность. Израильские вооруженные силы по первому сигналу готовы были начать войну. Но «политики» не вняли требованиям Элазара. Даже «хитрая лиса» Даян в последнюю минуту переметнулся на сторону Голды Меир, которая ратовала за «выдержку».

После окончания бурного заседания «малого кабинета» Голда Меир не была уверена в том, что у нее самой хватит этой выдержки. Конечно же предложение Элазара «ударить не дожидаясь» было очень соблазнительным. Возможно, оставшись одна, она к утру и склонилась бы к такому решению. Но среди ночи к ней напросился со срочным визитом американский посол Кеннет Кетинг.

В ходе длительного и «трудного» разговора с Голдой Меир Кетинг, мягко говоря, оказал на нее «дружеское давление» [235] .

На важность ночного визита Кетинга к израильскому премьер-министру указывают многие иностранные авторы. Содержание этой беседы долго сохранялось в строгом секрете. Но впоследствии сами израильские руководители признали, что главная цель этого визита состояла в том, чтобы убедить израильское правительство отказаться от намерения нанести «превентивный удар» по арабам, дабы Израиль не выглядел в глазах мирового общественного мнения «агрессором». Посол дал понять, что в противном случае США будут поставлены в затруднительное положение при оказании Израилю военной и другой поддержки.

О других доводах Кетинга иностранные авторы высказывают предположения, которые не лишены логичности: американский посол поделился прогнозами некоторых осведомленных ведомств США о возможных результатах нового раунда арабо-израильской войны. Во-первых, Вашингтон был уверен, что Израиль на этот раз сумеет «сокрушить арабские силы» за два-три дня даже без «превентивного» удара. Во-вторых, он не должен опасаться союза Египта с Сирией, ибо они преследуют совершенно различные дели. Если Дамаск будет воевать за освобождение оккупированных арабских земель и справедливое решение палестинской проблемы, то Каиру, да и Вашингтону, война должна в первую очередь помочь «разморозить» ситуацию на Ближнем Востоке.

Доводы и прозрачные намеки американцев о том, что «политическая выдержка» Тель-Авива будет полностью ему компенсирована Вашингтоном, по признанию М. Даяна, несомненно, сыграли «сдерживающую роль». Однако политики руководствуются своей логикой, а военные — своей Даян же всегда считал себя и политиком и военным. Поэтому он не стал возражать против принятого все же Элазаром решения о проведении с утра 6 октября 1973 года всеобщей мобилизации резервистов.

Радиостанции, которые должны были в религиозный праздник «Судного дня» прекратить передачи, каждые четверть часа посылали в эфир загадочные фразы: «Морской волк!», «Прекрасная дама!», «Мясные котлеты!». Кодовые слова относились к различным группам резервистов, которым срочно надлежало прибыть в соответствующие воинские части. Эти мероприятия, как позднее признал Элазар, завершали те военные приготовления, которые проводились в израильской армии в течение предыдущих десяти дней [236] .

Вооруженные силы Египта и Сирии в те дни были приведены также в повышенную боевую готовность. С утра 6 октября они заняли боевые позиции...

Состояние «ни войны, ни «мира» к концу 1972 года фактически изжило себя. Надежд на прояснение ближневосточного горизонта оставалось все меньше и меньше. Стрелка политического барометра, нервно содрогавшаяся в течение нескольких лет в ожидании перемен, неумолимо склонялась к «буре».