Для двух других членов экипажа полет на «Аполлоне-13» был первым в их космической карьере. И Фред Хейс, и Джон Суиджерт пришли в отряд космонавтов НАСА в 1966 году. Готовились по программе «Аполлон». Хейс дублировал членов экипажа кораблей «Аполлон-8» и «Аполлон-11». Для Суиджерта это был первый опыт дублирования, закончившийся введением в состав основного экипажа.

Командному и лунному модулям корабля «Аполлон-13» были даны собственные имена. Первый окрестили «Одиссем», а второй – «Аквариусом». В современной литературе обычно пишут «Водолей», применяя прямой перевод на русский английского «Aquarius».

«Аполлон-13» стартовал с мыса Канаверал 11 апреля в 13 часов 13 минут по времени Восточного побережья США. И вновь цифры «13», которые позволили суеверным людям говорить об обреченности миссии.

Через 13 минут после старта корабль вышел на околоземную орбиту, а еще через 2 часа 22 минуты отправился в сторону Луны.

Во всех миссиях «Аполлонов» то время, которое тратится для преодоления пути от Земли до Луны, не самое интересное для рассказа. Космонавты занимаются проверками бортовых систем, вновь и вновь перечитывают инструкции, фотографируют звездное небо. Активной работой их не загружают, памятуя, что в последующие дни им потребуются силы, чтобы работать на лунной поверхности. Ну а пока можно отдохнуть.

Таким же был и день 13 апреля (опять «13»!). К вечеру «Аполлон-13» удалился от Земли на расстояние в 330 тысяч километров. До Луны оставалось совсем немного.

Космонавты занимались тем же, чем и все предыдущие дни, – проверкой бортовых систем: Хейс, выполнив очередные проверки в «Аквариусе», направлялся в «Одиссей»; Ловелл стоял наготове, чтобы закрыть переходный люк между лунным и командным модулями; Суиджерт по команде с Земли «размешал» кислород и водород в емкостях. Последнее на практике означало включение-выключение на несколько секунд тумблера «Вентилятор». Тогда-то и раздался громкий глухой удар. Корабль заметно качнуло. Космонавты услышали звон и звук сгибающегося металла. В шлемофонах устрашающе зазвенел сигнал тревоги. Это взорвался бак с кислородом № 2. Осколками был поврежден и резервуар № 1, а также ряд других жизненно важных систем корабля.

Первые 30 минут ни на борту, ни в Центре управления полетом никто не понимал, что же произошло. За это время масштаб аварии принял катастрофический характер. Сигнальные лампочки на пультах управления вспыхивали одна за другой: «вышли из строя маршевые двигатели», «вышли из строя топливные элементы», «вышел из строя кислородный резервуар № 2». Мигнул и самостоятельно начал перезагрузку бортовой компьютер. Часть телеметрической информации, которая могла позволить оценить масштаб аварии, оказалась потерянной.

Ловелл и Хейс бросились закрывать люк в лунный модуль, полагая, что «Аквариус» поврежден метеоритом и его нужно срочно «отсечь от остальных отсеков». Однако лунный модуль был цел и невредим. И тут командира «Аполлона-13» прошиб холодный пот. Случайно взглянув в иллюминатор, он увидел, что все обозримое пространство заполняло облако неизвестно откуда взявшихся металлических осколков, а из обшивки служебного модуля вырывалась струя газа или жидкости, взметнувшись на десятки метров. О происходящем на борту и за бортом тут же было доложено в Центр управления полетом. В эфире повисла гнетущая тишина.

Ловелл, вероятно, первым из экипажа корабля понял, что с планами высадки на Луну придется распрощаться. Но ни он, ни руководители полета в Хьюстоне не могли в тот момент даже представить, какие нужно будет предпринять усилия, чтобы вернуться на Землю. Как было потом подсчитано, через 38 минут после аварии шансы на благополучный исход составляли 1 к 9.

Первое, что было сделано, это активирован компьютер и система жизнеобеспечения «Аквариуса», который стал играть роль спасательной шлюпки. Системы же «Одиссея» начали выключаться, чтобы сохранить ресурс бортовых батарей. За пять минут до полуночи главный компьютер командного модуля уснул, и было неизвестно, проснется ли он в нужный момент.

На Земле также предпринимались меры для спасения экипажа. Все специалисты, которые могли хоть что-то сделать в аварийной ситуации, были срочно доставлены в Хьюстон. Их собирали по всей стране: вынимали из уютных постелей, из-за праздничных столов, из темных залов кинотеатров...

Уже через два часа после аварии состоялось первое заседание специального комитета НАСА. Надо отдать должное сменному руководителю полетом Ланни, проводившему заседание. Именно он предложил главное решение, ставшее основой для всех последующих действий: «Неудачу из списка возможностей исключить!»

А в космосе между тем люди боролись за свою жизнь. Несмотря на взрыв резервуаров с кислородом, экипажу не грозило удушье. Достаточно было и энергии, если, конечно, не расходовать ее попусту. А вот с водой были проблемы. Даже при максимальной экономии последняя капля была бы израсходована за пять часов до предполагаемого момента посадки.

Все заботы по управлению терпящим бедствие кораблем легли на плечи пилота лунного модуля Фреда Хейса. Он лучше всех знал «Аквариус» и, значит, должен был спасти всех.