Шрифт:
Известная сказка «Колобок» неоднократно записывалась собирателями устного народного творчества в разных местах от разных сказочников. По этим записям она много-много раз переиздавалась. При этом в одних изданиях Колобок поет: Я от дедушк-и ушел…, в других — Я от дедушк-а ушел… Нетрудно догадаться, что последней формой как раз и передана в печатном тексте только что отмеченная морфологическая особенность севернорусской диалектной речи.
Существительные женского рода лошадь, рожь, печь, как известно, относятся к 3-му склонению. В русском литературном языке они образуют формы родительного, дательного и предложного падежей единственного числа с помощью окончания — и: у лошад-и, к лошад-и, па лошад-и. В то же время во многих русских говорах формы дательного и предложного падежей у таких слов образуются с окончанием — е: к лошад-е, на лошад-е. Не вызывает сомнения, что появилось окончание — е в таких формах под влиянием более многочисленных существительных на — а. Сравните: к стен-е, на стен-е и к печ-е, на печ-е.
В некоторых русских говорах произошел своеобразный «обмен» окончаниями между родительным и дательным падежами у существительных на — а типа сестра, трава, вода. Относятся такие существительные к 1-му склонению. В родительном падеже единственного числа в русском литературном языке они имеют окончание — ы(-и), а в дательном — е. А вот в некоторых русских говорах при образовании этих падежных форм указанные окончания как бы меняются местами. В родительном появляется окончание — е, а в дательном — ы. Сравните: у сестр-е, у вод-е, но к сестр-ы, к вод-ы, к земл-и.
Есть в русских говорах особенности и в образовании падежных форм множественного числа имен существительных. Можно даже сказать, что они достаточно разнообразны. Но здесь для примера выделим лишь одну из них.
Известно, что в русском литературном языке формы дательного падежа множественного числа образуются с окончаниями — ам(-ям), а формы творительного — с окончаниями — ами(-ями).
В отличие от литературного языка во многих севернорусских говорах наблюдается совпадение этих падежных форм. Оно проявляется в том, что в творительном падеже вместо окончаний — ами(-ями), как и в дательном, употребляется окончание — ам(-ям). Поэтому в севернорусской диалектной речи нередки словосочетания типа брать рукам, грести граблям вместо брать руками, грести граблями.
Местоимения, как и существительные, имеют в русском языке немало диалектных форм. Одни из них распространены довольно широко, встречаются как в северных, так и в южных говорах. Другие характерны для сравнительно немногих говоров.
Есть и такие диалектные формы местоимений, которыми северные говоры заметно отличаются от южных. К ним следует отнести прежде всего формы родительного падежа личных местоимений 1-го и 2-го лица единственного числа и возвратного местоимения себя.
В русском литературном языке и в севернорусских говорах эти местоимения образуют формы родительного падежа единственного числа с конечным — а (орфографически — я). Сравните: у меня, у тебя, у себя. В то же время в значительной части южных говоров такие местоименные формы образуются с гласным — е на конце. Сравните: возьми у мен-е, возьму у теб-е, взял у себ-е. Обращают на себя внимание в южных говорах формы дательного и предложного падежей единственного числа личного местоимения 2-го лица и возвратного. Как и в творительном падеже, в основе этих форм здесь обычным оказывается гласный о: к тобе, к собе, о тобе, о собе. Чередования звуков э и о в основе помогают различать формы этих местоимений, имеющие в южных говорах одинаковые окончания в четырех падежах (в родительном, дательном, винительном, предложном).
Говоря о морфологических особенностях русских говоров, нельзя не обратить внимание на те из них, которые связаны с глаголами. В общей сложности их тоже достаточно много. Для примера познакомимся здесь с одной из южнорусских особенностей в употреблении глагольных форм.
В рассказе «В чистом поле за проселком» писатель-курянин Е. Носов поведал о том, как в одной из деревень умер старый кузнец и кузница осталась без кузнеца, как помогли возродить кузнечное дело деревенские мальчишки — Аполошка и Митька.
Долго еще в предпраздничной ночи долетал до Серпилок спор молотков. Стучали они то сердито и торопко, то со звонкой веселостью. Всполошенные серпилковцы никак не могли взять в толк, что происходит там, в чистом поле… Прибежавший на деревню Митька запальчиво рассказывал:
— Ой, что делается! Сам Денис Иванович куеть… Ватник снял, в одной исподней рубахе… Перемазался— ужасть… Денис Иванович куеть, а Квадрат качаить… Денис Иванович Аполошке: «А это сделаешь?» — «Сделаю». — «А это?»— «Сделаю»… Аполошка не сдается ни в какую. Все экзамены повыдержал. Сколь всего понаковали — ужасть!
В этом отрывке привлекают к себе внимание формь! глаголов куеть и качаить. Своеобразие их проявляется прежде всего в мягком произношении конечного т. Так подобные глагольные формы (3-го лица единственного и множественного числа настоящего и будущего времени) звучат во всех южных говорах — от Смоленска, Тулы и Рязани до Ростова-на-Дону и Краснодара. Мягким произношением конечного т в указанных глагольных формах южнорусская диалектная речь заметно отличается как от севернорусской, так и от русской литературной речи.