Никакие трудности войны не останавливали Жолио, Альбана, Коварского и Перрена. Три недели спустя после решения о переводе лаборатория была восстановлена, можно было продолжать опыты. Еще несколько месяцев, а может быть и недель, — и первый в мире ядерный реактор начнет действовать.

Еще две-три серии опытов…

Но эти опыты произвести не пришлось.

В июне 1940 года немецкие фашистские войска вторглись во Францию. Они обошли линию Мажино и ворвались во Францию с севера, через незащищенную границу с Бельгией. В несколько дней все французские войска, стоявшие у линии Мажино, оказались обойденными с тыла. Продажное французское командование сбежало.

Солдаты пытались сами остановить вторжение. Без командиров, без орудий, без снарядов пятимиллионная французская армия металась в ловушке.

С севера через Бельгию сплошным потоком лились все новые массы немецко-фашистских танкистов, мотоциклистов, артиллеристов. Сея смерть, летели тучи самолетов. В ужасе бежали мирные жители. Бросая дома, оставляя родные места, французские крестьяне и рабочие уходили от ненавистного врага. На автомобилях и велосипедах, на тележках и детских колясках везли они свой скарб. Все дороги были забиты беженцами, смешавшимися с отступающей армией. Куда идти? Никто не знал. Немецкие самолеты поливали свинцом толпы беженцев, и падали на дорогах Франции только что лепетавшие дети, седые старики и измученные женщины.

Франция была предана.

Через тридцать четыре дня после вторжения во Францию, 14 июля 1940 года, немецкие войска вступили в Париж. Парижские рабочие хотели сами оборонять свой город, не допустить в него врага. Но правители Франции отдали приказ прекратить сопротивление, сложить оружие. Объявить Париж открытым городом. Это значило, что немцы могут входить в Париж спокойно — ни одного выстрела не будет сделано по немецким солдатам.

Тяжелые сапоги гитлеровцев застучали по улицам Парижа, города трех революций. Правительство Франции капитулировало перед Германией. Обманутая Франция была сдана врагу.

До Клермон-Феррана немцы не дошли. Но опыты в лаборатории Жолио пришлось, конечно, остановить. Можно ли было продолжать работу? Ведь все материалы, записи, схемы могли теперь попасть в руки нацистов. О, как нужны были немцам эти материалы! В глубине подземелий, в сверхтайных лабораториях немецкие физики тоже гнались за секретом атомной энергии.

Немцы готовили атомное оружие. В середине 1939 года в Германии была создана военная комиссия для исследования возможностей технической эксплуатации атомной энергии. Как приблизилась бы к людям смертельная опасность, если бы в руки гитлеровцев попали материалы французских ученых!

И снова за столом лаборатории собрались преданные друзья. На этот раз совещание было кратким. Цель ясна: спасти описания и результаты опытов и прежде всего тяжелую воду, спасти их во что бы то ни стало от немцев.

Может быть, просто уничтожить все драгоценные материалы, чтобы они не попали в руки врага? Но эту мысль Жолио и его сотрудники отвергли с негодованием. Закопать в землю? И это не годится. Работа должна продолжаться. Именно теперь, когда известно, что немцы тоже работают над получением атомной энергии, нужно продолжать работу, нужно получить атомную энергию, нужно помешать немцам применить эту энергию для создания атомного оружия.

Взгляды друзей обращаются на Фредерика. Они знают: английское правительство предложило профессору Жолио-Кюри выехать в Лондон, обещая создать все условия для его научной работы. Корабль ждет в порту.

Долгую ночь без сна шагал по улицам Фредерик, обдумывая заманчивое предложение. Он — начальник — принял решение.

Альбан и Коварский должны покинуть Францию. Снабженные полномочиями французского министерства вооружения, они отвезут драгоценную тяжелую воду, документы и инструкции в Англию, союзницу Франции в войне с Германией. Там будут продолжаться начатые работы.

— А вы, Фред?

— Я возвращаюсь в Париж. Мое место там.

— Война продолжается, — сказал через несколько дней профессор Жолио-Кюри, собрав сотрудников своей лаборатории. — Мы не можем знать, сколько времени она продлится — пять, десять или сорок лет. Но этот новый этап войны начинается сегодня. Он труднее и суровее, чем война в военных мундирах, он требует много терпения и самоотверженности. Но это война, я много слышал о ней в моей семье. Я прошу вас довериться мне.

Когда профессору Жолио-Кюри в первый раз предложили явиться в гестапо, он знал, что может за этим скрываться, и он шел по улицам Парижа, мысленно прощаясь с любимым городом.

Его встретили почти вежливо. Нацистский офицер предъявил лауреату Нобелевской премии три обвинения:

Фредерик Жолио-Кюри участвует в Коминтерне.

Фредерик Жолио-Кюри входит в III Интернационал.

Фредерик Жолио-Кюри — влиятельный член коммунистической партии.

Озорная, мальчишеская улыбка скользит по лицу Фредерика и мгновенно исчезает. Спокойно и неторопливо, как учитель непонятливому ученику, он объясняет абсурдность обвинений. Нет, он не участвует в Коминтерне, и тем самым снимается и второе обвинение. Третье — тоже не обосновано, он не член Французской коммунистической партии.