Юрий Владимирович собрал заседание Политбюро, пригласил зама Председателя Совмина СССР Игнатия Трофимовича Новикова, ведающего вопросами строительства (он же Председатель Госстроя СССР), и других, кто отвечал за проектирование и строительство «Атоммаша».

Приглашенные доложили о случившемся, о предположительных, еще не уточненных причинах просадки фундаментов. Информация и объяснения Новикова и других не удовлетворили членов Политбюро. Приняли Постановление образовать комиссию и поручить ей разобраться с причинами аварийной обстановки на строительстве завода. Возглавить комиссию поручили мне. В Волгодонске, где строился «Атоммаш», комиссия Политбюро находилась несколько дней. Были изучены все необходимые материалы и расчеты, заслушаны проектировщики и строители, обследованы здания и сооружения. Комиссия пришла к выводу, что проектно–изыскательские работы проведены безответственно, с большими ошибками, что повлекло ошибки в расчете фундаментов. Не учли и того, что завод и жилой микрорайон строятся на берегу водохранилища.

Позвонил Юрию Владимировичу и коротко доложил о выводах комиссии. Он был возмущен. Сказал, чтобы я готовил материалы к заседанию Политбюро. Вскоре оно состоялось. Некоторые руководящие работники Госстроя и министры, заместитель Председателя Совмина СССР, Председатель Госстроя ИТ. Новиков были привлечены к партийной ответственности. Постановление Политбюро было опубликовано. Реакция населения была однозначна: Андропов серьезно взялся за укрепление дисциплины.

Бурно отреагировала общественность на снятие решением Политбюро с работы министра внутренних дел НА Щелокова. В московских коридорах немало говорилось, что сам Л. И. Брежнев выдвинул Щелокова на этот пост, вытащив из Молдавии, где они вместе работали в ЦК Компартии республики.

Щелоков сразу развернул активную деятельность, чтобы поднять роль МВД, но прежде всего значение собственной персоны. Ему многое удавалось, кроме, пожалуй, главного - систематической борьбы с преступностью. Он делал все возможное, чтобы в РСФСР не было собственного Министерства внутренних дел. Ходили упорные слухи, что Щелоков злоупотребляет служебным положением. В то время Андропов, будучи Председателем КГБ, об этом знал и информировал Брежнева, но нужных мер не принималось. Это обстоятельство привело якобы к тому, что между Андроповым и Щелоковым сложились неприязненные отношения, и поэтому КГБ и МВД не взаимодействовали даже при необходимости.

После снятия Щелокова с работы его исключили из партии. Он с таким решением не согласился и подал апелляцию. Она была рассмотрена в КПК, куда он обратился. Все обвинения, предъявленные Щелокову, были скрупулезно изучены и получили полное подтверждение. На заседании Комитета, который вел я, Щелоков пытался отрицать предъявленные обвинения, утверждая, что его оговорили, что это клевета и сведение счетов. Членов Комитета он не убедил. КПК подтвердил исключение из партии.

После заседания дежурный по приемной сказал, что заходил Щелоков и интересовался, придет ли Соломенцев в свой кабинет после заседания. Секретарь ответил, что обязательно зайдет после заседания. Щелоков некоторое время ждал, потом ушел, не сказав ни слова. Я решил, что он позвонит мне и попросит принять его, но он не позвонил. Примерно в середине следующего дня мне сообщили, что он покончил жизнь самоубийством - застрелился из ружья. Почему? На Комитете он пусть неубедительно, но пытался доказать свою невиновность. Он имел возможность обратиться с апелляцией к очередному съезду партии. Но, видимо, как опытный работник МВД, прекрасно понимал, что съезд его не оправдает и тоща за содеянное придется отвечать перед законом. Какое решение примет суд, тоже мог предположить.Но это только мои личные догадки, а истинные причины ушли вместе со Щелоковым.

Недели через три попросилась ко мне на прием дочь Щелокова. Беседа была тяжелейшей. Началась она с истерики. Дочь проклинала всех и вся за оговор и травлю отца, толкнувших его на самоубийство, не называя никого конкретно. Криком кричала, что увидела отца с раздробленной головой в луже крови. Потребовалось немало усилий, чтобы успокоить ее. Подобных сцен за все годы работы мне наблюдать не приходилось.

После того как она несколько успокоилась, я рассказал ей, в чем обвиняют отца, прочитал все пункты обвинения. Выказал удивление его поступком и спросил, чем она его может объяснить. Дочь высказала только предположение- он не мог вынести обрушившейся на него клеветы. Я вынужден был повторить, что он человек юридически грамотный, опытный и, если знал, что на него клевещут, должен был доказывать, что это именно так, и добиваться оправдания во всех инстанциях. Вместо этого он пошел на самоубийство. Не видел ли он в этом наиболее приемлемое для себя решение, так как не мог доказать свою невиновность?

Она не ответила. А потом нервно произнесла: «Теперь и до нас, его детей, доберутся и будут преследовать за отца?» Я попросил ее успокоиться. За действия отца никто их преследовать не будет. На этом разговор закончился. Ушла она спокойно и даже поблагодарила за прием, за полную информацию о предъявленных отцу обвинениях.

КПК, партийные комиссии на местах старались быстро реагировать на случаи злоупотребления служебным положением и нарушения социалистической законности.

Понятно почему. В большинстве случаев такие проступки допускают коммунисты, занимающие руководящие посты. Те, кто работает у станков, мартеновских печей, в забоях шахт, на тракторе или комбайне, не имеют базы для таких злоупотреблений.

Приведу еще некоторые примеры. В КПК поступила информация, что два первых заместителя министра энергетики СССР через своих подчиненных из Дальэнерго организовали получение электробытовой техники из Японии для себя и своего окружения. Проведенной проверкой факты подтвердились. На заседании КПК один из них был исключен из партии, другому объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку. От занимаемых постов их освободили.

Из Одессы, от бывшего начальника горотдела МВД, поступило заявление о грубейших нарушениях со стороны областного прокурора, начальников управлений КГБ и МВД Одесской области. Суть дела такова. Бывший начальник горотдела МВД Одессы поступил в милицию рядовым сотрудником. Проявил себя в работе, и его стали быстро повышать в должности. Назначили начальником горотдела МВД Одессы. И на этом ответственном участке он проявил себя с лучшей стороны. Наладил борьбу с преступностью, провел проверку «громких» дел, обнаружил ряд таких, по которым необоснованно было прекращено расследование. Доложил об этом областным управлениям МВД, КГБ, прокурору области.