— Возможно. Но я не желаю, чтобы вы шныряли глазами по всему дому. Сосредоточьте их на вашей подопечной.

Лавиния вернулась к себе в комнату. На столе лежало уже начатое письмо к Робину. Она перечитала последнюю фразу: «Если бы ты только мог увидеть комнату, в которой я живу, ты бы порадовался за меня».— Она заставила себя продолжать, находя в словах, обращенных к брату, облегчение. — «Однако меня огорчает поведение миссис Мерион. Она очень нервная и склонна к истерии. Вот и сегодня за завтраком устроила совершенно беспричинную сцену. Мне кажется, что ее гложет какая-то тайная мысль. Похоже, она относится ко мне с подозрением, словно опасается, как бы я не увидела слишком многое. Кажется, она чего-то боится, хотя чего именно — кроме неизбежной в скором времени смерти своей тетки: я не понимаю. Возможно ли, что она ревнует ко мне: если сама так красива? Или же дело в том, что иной раз впадает в такое состояние, когда кажется, что она не совсем в своем уме? Сегодня был момент, когда мне показалось, что это действительно так. Мистер Мерион с ней нежен. Но я чувствую, над этим домом словно бы что-то нависло...»

На этом месте Лавиния выронила перо из рук и устремила взор в пространство. Не одна Шарлотта испытывала страх. Лавиния знала, что в Винтервуд явится Джонатан Пит. Хотя она старалась не думать о его угрозе, где-то в глубине сознания оставалась тревога. Она не знала, в чем заключается его цель, но не сомневалась, что ничего хорошего в ней не было. С каждым днем Лавиния все больше тревожилась о том, как бы кто-нибудь не узнал ее тайну. Сцена с Шарлоттой почему-то еще больше усилила тревогу. Страх заразителен.

Но, может, она, как и Шарлотта, страдает лишь от переутомления и напряжения, связанных с длинным путешествием?

Она прилегла на кушетку, стоявшую возле кровати, и очень быстро заснула. Ее разбудил шум спорящих голосов.

Она вскочила, открыла дверь и увидела Элизу, которая была произведена в постоянные сиделки при старой Даме, потому что та прониклась к ней расположением.

Служанка торопливо направилась по коридору к леди Тэймсон:

— Мисс Херст, вы разрешили мисс Флоре войти в комнату миледи? Я ее оставила крепко спящей, а сейчас застала за игрой в карты. Видели вы что-нибудь подобное? Вы только послушайте!

Громче всех был слышен голос Флоры, высокий и пронзительный, но и голос леди Тэймсон был далеко не слабым.

— Вы сжульничали, бабушка Тэймсон! Я видела! Как вам не стыдно?!

— Ничего я не жульничала, противная ты девчонка. Мой король побил твою даму.

— Но вы его вытянули из другой колоды. Я видела, как вы сжульничали. Я отказываюсь с вами играть.

— Ну и скатертью дорога. Я буду только рада, если ты оставишь меня в покое.

Лавиния торопливо вошла в спальню и увидела, что кресло Флоры вплотную придвинуто к постели, леди Тэймсон сидит прямо, словно аршин проглотила, а по всему одеялу рассыпаны карты.

— Флора, это что такое? Ты должна была отдыхать.

К ней повернулись две пары виноватых глаз. Флора захихикала, а леди Тэймсон поджала губы, хотя рука ее потянулась по одеялу к руке Флоры.

— Не надо ее бранить, мисс Херст. Это я ее пригласила. Правда, теперь я об этом жалею. Она была груба и вела себя дурно.

— Мисс Херст, бабушка Тэймсон сжульничала. Я видела это совершенно ясно. Она достаточно стара, чтобы не совершать подобных проступков.

Губы леди Тэймсон вытянулись, как щипчики для раскалывания орехов. Ее черные глаза сверкали.

— Я выиграла. Мой король побил твою даму. Если ты будешь еще со мной играть, ты убедишься, что я обычно выигрываю.

— Я бы предпочла проиграть, чем сжульничать, — выкрикнула Флора. Лицо у нее было пунцовое. — Я поражаюсь, как вы решаетесь на это — ведь вы так скоро умрете. Что вы скажете Богу?

К сожалению, Шарлотта, которой после отдыха стало лучше, именно в этот момент спускалась с Эдвардом по лестнице. Эдвард кинулся вперед. Лицо его так и сияло в предвкушении какой-нибудь неприятности.

— Флора, что случилось? Ты нагрубила бабушке Тэмсон?

— Нет. Говорить правду — не значит грубить.

— Флора! — голос Шарлотты напрягся от гнева. — Отправляйся в свою комнату. Мисс Херст, это именно то, о чем я вас предупреждала. Если вы не способны держать Флору в узде, вы ничем не лучше остальных. Я не могу допустить, чтобы мою тетю расстраивали всем этим шумом.

Леди Тэймсон выпрямилась еще больше:

— Я вовсе не расстроена, Шарлотта. Я всего лишь объясняла своей внучке, что, когда я играю в какие-нибудь игры, я обычно выигрываю.

Глаза ее как-то странно блеснули. Шарлотта это заметила, но прежде чем она успела что-либо сказать, флора упрямым тоном вставила:

— Мама, она сама захотела играть. Доктор сказал, что надо сделать все, чтобы она чувствовала себя довольной.

— Флора, будь так любезна, помолчи. Немедленно отправляйся в свою комнату. И хотя вы утверждаете, что вы не расстроены, тетя Тэймсон, вид у вас очень разгоряченный. Я считаю, вам надо отдохнуть в тишине. Если вам скучно, Эдвард может вам показать, как хорошо он умеет читать и писать. Тедди, деточка, я хочу, чтобы ты принес сюда свои новые учебники, тетради и карандаши.