–  С первой минуты, как я узнал о чувствах Бобрева к этой девушке, меня это ощущение не покидает, - улыбнулся Спиридович.

–  Надо же…

Кирилл задумался.

–  Что ж, совет им и любовь. Вы свободны, Александр Иванович. Передайте Дмитрию Петровичу мои пожелания любви и счастья, и всего остального, что сочтёте нужным.

–  Всенепременно. Благодарю Вас, - цокнул каблуками сапог Спиридович и вышел из кабинета.

Через мгновение к регенту влетел барон фот Коттен, начальник Службы имперской безопасности. Кирилл вызвал его ещё утром, но только сейчас тот сумел оставить на минуточку дела.

–  Ваше Высокопревосходительство!

Фон Коттен раскраснелся. Он весь был погружён в работу. Ещё бы! Столько всего нужно было сделать! Манифест распечатать, и наладить его распространение по губерниям.

Что за манифест? О, это была страшная тайна, которая вот-вот раскроется, в ту же минуту, как начнутся аресты членов военно-промышленных комитетов и Земгора, замешанных в растрате, государственной измене, антиправительственной агитации и многих других преступлениях.

–  Барон, здравствуйте, - Кирилл жестом предложил верному служаке присесть.
– Как продвигается подготовка к операции?

–  Идёт полным ходом. Возникли, правда, некоторые трудности: не хватает людей. Киевское и Московское отделения могут не справиться с делом одновременного ареста всех преступников. Прошу у Вас санкции на привлечение к операции всех сил полиции и армии.

–  Вы могли бы и не спрашивать этого, делайте всё, что сочтёте нужным, - довольно ответил Кирилл.

Дело всей его жизни вот-вот должны было завершиться.

–  Что там с обеспечением охраны конференции? Что с парадом?

–  Войска пройдут по Невскому. Вы выступите с речью. Желательно, чтобы рядом был император…

–  К сожалению, он болен, - как бы между делом сказал регент.

Фон Коттен на мгновение замер.

–  Всё так серьёзно?

–  Более чем. Впрочем, как обычно, - вздохнул Кирилл.
– Как там начальник войсковой охраны города Занкевич? Что Кутепов?

–  Докладывают, что всё спокойно и готов к предстоящему торжеству. Правда, агентов охраны меньше, чем нам того хотелось бы. Не все участки, скажем так, можно обезопасить.

–  Тогда сосредоточьте силы на главных участках. Пусть меньше агентов оберегает мою персону, а сосредоточится на других целях.

–  Ваше Высокопревосходительство!
– фон Коттен буквально подпрыгнул.
– Этого ни в коем случае нельзя допускать! Ваша персона…

–  Мне ничего не грозит. Все, кто мог бы нанести мне вред, будут к тому времени задержаны. На параде меня тоже вряд ли тронут: на виду-то у всего мира…

Сомнение кольнуло регента, но он отбросил его прочь.

–  Пусть больше агентов будет направлено на устранение военно-промышленных комитетов. Все их члены, замешанные в преступлениях, должны быть арестованы одновременно, так, чтобы никто не мог скрыться. Списки у Вас уже есть?

–  Так точно, - кивнул фон Коттен.
– Нам даже не нужны новые доказательства, документов и так хватает, чтобы…

–  Завтра мы добудем последнюю часть мозаики доказательств. Завтра. Там наиболее важные материалы - бухгалтерия Центрального Военно-промышленного комитета. Причём ни Гучков, ни кто-либо ещё не будет знать о том, что эти бумаги уже у нас на руках.

–  Ваше Высокопревосходительство, по-моему, Вы излишне перестраховываетесь. Арестуем комитетчиков. Возьмём бумаги. Что ещё нужно?

–  У нас на руках уже должны быть доказательства. Я хотел бы, чтобы мы действовали в рамках закона, а для того нужны неопровержимые, чугунные факты.

Кирилл просто не хотел, чтобы кто-либо из заговорщиков избежал наказания: он намеревался судить их всех открытым судом. И чем больше доказательств к тому моменту будет собрано, тем лучше.

–  На всякий случай, я подготовил указ о наделении Вас чрезвычайными полномочиями, - Кирилл вручил лист гербовой бумаги барону.
– Вы вольны будете действовать так, как сочтёте нужным, если…со мной что-то всё же случится.

–  Мы примем все меры, чтобы ни единого волоса не упало с Вашей головы! Жизнью отвечаю за Вашу безопасность!

Если бы они только знали, что ещё с февраля семнадцатого года господин Занкевич вошёл в число заговорщиков. Именно был тем "жандармом", который посетил кружок Керенского, именно он заявил Хабалову, что войск для обороны Петрограда нет, и что вооружённая борьба бессмысленна. Кирилла его так и не сумел раскрыть…

Но великие дела тем утром делали не только во дворцах. Двое влюблённых снова встретились. Зима сказала жителям столицы последнее "прости": выпал снег, правда, мокрый. Улицы побелели, а дворники потемнели от предвкушения работы. Ещё бы, снег-то им расчищать! Да в придачу похолодало!