Тут Энджи с ужасом вспомнила, что подписала бумагу у Рона Лерчера. Значит, ее рассказ о сексуальной жизни Кармен Берд выйдет завтра утром, и тогда о работе на телевидении можно будет забыть.

– Энджи, вы слышите? – раздался голос в трубке. – Я надеюсь, что не оскорбила вас упоминанием об этом...

Энджи со слезами положила трубку. Она не знала, почему Кармен Берд сделала ей предложение, но была убеждена: она забудет о нем после того, как увидит следующий номер «Дейли дог».

Энджи была в отчаянии. На сей раз она допустила ошибку, которую никогда себе не простит. Она будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже включив телевизор, будет вспоминать о своем провале, потому что телевизор – напоминание о том, что она упустила свой единственный шанс...

Усевшись на стул, Энджи разрыдалась. Слезы заливали ее щеки, рыдания душили, она плакала, как маленькая девочка.

Глава 20

Кармен очень расстроилась из-за реакции Энджи на ее предложение. Было бы понятно, если бы любовница Гидеона оскорбилась, рассердилась, но та вдруг расплакалась, даже не успев положить трубку. Подобной реакции Кармен не ожидала.

А на следующий день позвонил Кевин.

– О Господи, Кармен, ты совершенно обезумела?! – заорал он. – Ты видела «Дейли дог» сегодня утром? Разве я не предупреждал, разве не говорил, чтобы ты держалась подальше от них?

– Но я не...

– Мы все утро говорили об этом, – продолжал Кевин. – Я сомневаюсь, что мы сможем погасить еще один скандал такого масштаба. Одно дело – выйти замуж за убийцу. Но совсем другое – продемонстрировать тайны твоей спальни во всех бульварных газетах. Ведь мы канал, который придерживается традиционных семейных ценностей. О Господи!..

– Но, Кевин, конечно же, ты не думаешь... Я...

– Если быть честным с тобой, дорогая, моя, то скажу: правда это или нет – не имеет значения. Конечно, я замолвлю за тебя словечко, но все-таки вот мой совет: подумай о другом варианте твоей карьеры.

– Но я даже не знаю, что они написали обо мне.

– Дорогая, я тороплюсь. Через несколько минут встреча у шефа. Позвоню тебе попозже и скажу, как все закончится.

Кармен вышла к газетному киоску и купила свежий номер «Дейли дог». Одного взгляда на первую полосу оказалось достаточно, чтобы понять: она может забыть о возвращении на «Конквест ТВ». «СКАНДАЛ КАРМЕН ГЕЙТ», – трубил заголовок. – «Сексуальные» эксклюзивные тайны, расследованные журналистом Роном Лерчером. Хозяйка «Переделки». Откровения».

Женщина в киоске взглянула на нее с презрением.

– Постыдились бы сюда приходить после того, что натворили, – проворчала она. – Больше никогда не буду смотреть вашу программу.

Вернувшись домой, Кармен просмотрела газету и со вздохом бросила ее на стол. Ее обвинили во всех возможных сексуальных извращениях, включая те, о которых она никогда даже не слышала. Неудивительно, что Энджи не захотела говорить с ней по телефону. Кармен взглянула на фотографию. Энджи распростерлась на шкуре тигра в нижнем белье. Были также две фотографии этой женщины в постели с Гидеоном. Но почему она это сделала? Разве не понимала, что смешно выглядит?

Что ж, теперь Энджи может забыть о работе на телевидении. Теперь она, Кармен, не в том положении, чтобы помочь кому-то. Но что же делать?.. Ведь именно работа являлась смыслом ее жизни, только она позволяла ей сохранять чувство собственного достоинства. И в то же время Кармен начинала понимать: ее жизнь была слишком мелкой, чего-то в ней не хватало, что-то она упустила, если ее единственное удовольствие состояло в том, чтобы смотреть на свое отражение, искаженное кривым зеркалом телевизионного экрана. Вспоминая Хейзл из Санбери и бесчисленное множество других, похожих на нее, Кармен испытывала острейшую душевную боль, вернее – чувство вины. Она была виновна в том, что втянула их в это дело, она занималась промыванием мозгов, заставляя женщин тратить с трудом заработанные деньги на одежду и косметику, заставляя их гнаться за недосягаемым идеалом.

Концепция «Переделки» была основана на том условии, что все женщины несчастны из-за своей внешности. Иначе ничего бы не получилось, как ни старайся. Ну кто бы стал тратить деньги и покупать косметику, если бы все были довольны собой и хотели бы остаться такими, какие есть? Если бы она была посмелее, то заявила бы во всеуслышание: весь смысл «Переделки» – в эксплуатации женщин, и выгодно это лишь самим телевизионщикам и производителям косметики.

Но что ее останавливает? У нее теперь достаточно времени, а деньги для нее не проблема. У нее нет никаких обязательств перед «Конквест ТВ», и у нее есть имя – весьма ценный товар, который можно теперь использовать как угодно, как ей самой захочется, как ей будет интересно.

Усевшись за туалетный столик, Кармен зачесала назад волосы, убрав их со лба, и сняла с лица косметику ватным шариком. Теперь она с трудом узнавала Кармен Берд, настоящую Кармен Берд, а не искаженную экраном телезвезду.

Потом она позвонила Кевину. Ей надо было спросить у него кое-что и кое-что сообщить ему.

– Я рад, что ты сама все поняла, моя дорогая, – проговорил Кевин с облегчением, словно у него гора с плеч свалилась. – Действительно, нет смысла идти против общественного мнения. И послушай мой совет. Ты материально выиграешь, если будешь держаться подальше от телевидения несколько лет.