Мэг казалось, что Кинкейд обращается с ней как с дорогой хрупкой вазой, так мягки и осторожны были его движения. Он бережно гладил ее волосы, шею, плечи. Его дыхание обжигало.

Рука Кинкейда скользнула ниже, он провел пальцами по ее соску и Мэг неожиданно для себя тихо застонала, чего не должна позволять себе леди. В ее груди вспыхнуло пламя, от которого стало трудно дышать. А он уже ласкал ее грудь.

— Тебе приятно?

Мэг кивнула.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — тихо проговорил он.

Кинкейд опустился на колени, торопливо расстегнул пеньюар и приник губами к ее обнаженной груди. Она откинулась назад, когда он взял сосок и стал нежно покусывать. Жгучие поцелуи Кинкейда становились все настойчивее. По телу Мэг пробежали мурашки удовольствия, и пламенный огонь охватил ее.

Мэг медленно опустилась на красивый турецкий ковер.

— Кинкейд…

Она подняла голову, и их взгляды, полные любви и пылкого ожидания, встретились.

— Тебе хорошо? — горячо прошептал он.

— Да…

— Ты и правда хочешь этого? Я не могу торопить тебя! Я боюсь ранить тебя словом или жестом. Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо. Я так желаю дать тебе счастье!

Мэг прижала указательный палец к его влажным губам.

— Не думай ни о чем, — попросила она. — Я жажду прикосновения твоих рук, твоих губ. Я хочу трогать тебя. — Она погладила его широкую мускулистую грудь и услышала сильные толчки его сердца. — Я хочу касаться тебя.

Кинкейд взял ее руку, и их пальцы сплелись.

— Пожалуйста, — прошептала Мэг. — Не спрашивай меня больше о моих дальнейших планах и не требуй от меня ответов. Я не знаю, что будет и как…

— Мэг… послушай…

— Но сегодня я так люблю тебя, мне так сладостно чувствовать твои руки и губы… — И Мэг замолчала, не зная, какими словами выразить свое нынешнее состояние. Кровь бросилась ей в лицо. Сладостная истома охватила тело.

Никогда прежде ей не доводилось испытывать подобных сильных и необъяснимых чувств. Мэг даже не подозревала, что некая сила может так притягивать женщину к мужчине. Все ее существо тянулось к Кинкейду, к его сильным рукам и нежным губам.

Он порывисто привлек ее к себе, настойчиво поцеловал в губы и, легко подняв на руки, отнес на постель. Сняв с Мэг пеньюар, он осторожно опустил ее на спину и лег рядом. Его сильные и чуткие руки снова ласкали Мэг, а пальцы добирались до самых потаенных складочек. Она трепетала и тихо всхлипывала. Он осыпал ее страстными поцелуями, и она пылко отвечала на них.

«Неужели такое возможно? — где-то в глубине сознания, уже затуманенного желанием, билась одна мысль. — Я и не представляла, что в жизни мне доведется испытать такое блаженство».

Неожиданно перед глазами Мэг промелькнуло зловещее, ухмыляющееся лицо покойного мужа.

«Ледяная рыба, — презрительно бросал он Мэг, силой заставляя исполнять супружеский долг. — В тебе нет ничего живого…»

Мэг прижалась к Кинкейду, он еле слышно прошептал:

— Мэг, Мэг, сердце мое, сладкая моя…

Его дыхание стало частым и прерывистым, мягкими поцелуями он покрывал ее грудь, а рука настойчиво шла ниже, продолжая гладить бедра дрожавшей от нетерпения Мэг. Она почувствовала у себя во рту его язык, негромко застонала. Сделав над собой усилие, немного отодвинулась от Кинкейда.

— А ты не снимешь с себя одежду? Я хочу каждой своей клеточкой чувствовать твое тело.

Кинкейд поднял голову. Его блестящие карие глаза туманила страсть.

— Что, любимая?

— Я хочу… Я хочу почувствовать тебя… — И, смутившись собственных слов, Мэг покраснела. — Ты так нужен мне, мне так хорошо с тобой…

Кинкейд улыбнулся и поцеловал ее в полураскрытые губы.

— Мне ни с кем не было так хорошо, — шептала Мэг. — Да я и не знала никого, кроме мужа. Но разве я могла представить… Он был груб, настойчив, требовал от меня ласк, не желая давать ничего взамен.

Кинкейд прервал ее жалобы поцелуем.

— Мэг, забудь обо всем плохом, что было в твоей жизни. Клянусь, я никогда не сделаю тебе больно! — Он взял в ладонь ее маленькую упругую грудь и лизнул затвердевший темно-красный сосок. Губы Кинкейда легонько втягивали его в себя и выталкивали. Сосок был подобен душистой ягоде. Рукой он осторожно развел ее ноги. Его пальцы стали так близко к источнику жизни, тепла. Он провел ими вокруг ее возбужденного лона. Она подняла бедра навстречу его пальцам.