– Эй, ну-ка подожди! – рявкнул ему вслед мой Сеня, но Дядюшки Лиса уже и след простыл. – Вот скотина! В следующий раз, как увижу, сразу в ухо дам.

– А я не знаю, что ты с ним вообще валандаешься, – буркнул Ваня Жомов, по привычке использовав дубинку вместо эспандера. – Давно пора им всем рыла начистить, а то они борзые больно все здесь.

Рабинович только махнул в ответ рукой и с тяжелым вздохом посмотрел вслед удаляющимся аборигенам. Я-то хозяина знаю не первый год и давно заметил, как ему надоело мотаться по злачным местам различных вселенных в бессменном патруле. Именно поэтому новая отсрочка момента возвращения домой подействовала на него так гнетуще. Да и Андрюша приуныл и, видимо, вспомнив о рыбках, принялся пихать в ненасытные пасти Горыныча всякую гадость. Обо мне бы кто-нибудь так позаботился! Нагадить Сене в башмак, что ли? А то он меня совсем замечать перестал…

Из всей нашей компании лишь только Ваня Жомов, которого детдомовское детство приучило стойко переносить все тяжести (в том числе и мешки с провизией) окружающей действительности, не выглядел подавленным. Да и Ингвина просто лучилась восторгом. Ну еще бы! Для нее побывать в Вальгалле при жизни – все равно что Рабиновичу два раза за один месяц зарплату получить или мне вдруг обнаружить утром на шее новый антиблошиный ошейник.

Кстати, о Сене и о зарплате. После заявления Локи о том, что листья на деревьях в роще из чистого золота, лично я думал, что Рабинович тут же бросится набивать полную котомку халявным драгметаллом. Но не тут-то было! Сеня только обвел грустным взглядом окружающую декоративную растительность и остался на месте. И мне вдруг стало грустно. Это до чего же еврея тоска по родине замучила, если он даже золото под ногами собирать не хочет?! Впрочем, неземную печаль в глазах Рабиновича заметил не один я. Внимание на нее обратила и Ингвина. Эта сивая стервозина кротко улыбнулась и подошла к моему хозяину сзади, положив руку на плечо. Укусить ее? Или пускай живет?

– Благородный Сеннинг, не печальтесь, – противным нежным голоском проворковала она. Чистая кошка рядом с любимым отпрыском. – Скоро вы вернетесь домой. Локи же сказал, что Один прибудет завтра и решит все наши проблемы. А пока у нас есть превосходный шанс ознакомиться с Вальгаллой. Не думаю, что нам там будет скучно!

– Правда? – вмиг оживился мой Сеня и приобнял воительницу за талию. Тьфу, смотреть противно! – Ты обещаешь?

Ингвина в первую секунду оторопела. Он застыла в напряженной позе, глядя в сияющие глазенки Рабиновича. Тот улыбался во все тридцать два зуба и, я уверен, в уме уже начал просчитывать варианты «веселого отдыха», обещанного воительницей. Я обреченно вздохнул и собрался уйти от двух влюбленных идиотов подальше, но тут произошло совершенно неожиданное событие: Ингвина вскинула руку и залепила Рабиновичу такую оплеуху, что тот едва устоял на ногах.

– Эрл Робинсен, кто это сказал, что вам позволено лапать меня, как портовую девку? – ледяным тоном поинтересовалась она.

– Но ведь ты сама сказала… – попытался оправдаться мой Сеня, но родоначальница местных феминисток оборвала его.

– Будьте добры понимать мои слова прямо, а не так, как вам заблагорассудится! – рявкнула она. – Или вы думаете, если я женщина, то и постоять за себя не могу?

– Да нет! Я не… – продолжал лепетать ошарашенный Рабинович, но снова не смог договорить фразу до конца.

– Вы уже второй раз оскорбляете меня, испытывая мою клятву верности, – холодно отрезала Ингвина. – В третий раз прощения вам не будет.

Воительница резко отвернулась, принявшись подтягивать какие-то ремешочки в амуниции, а Сеня застыл с открытым ртом, потирая след пятерни на щеке. Жомов судорожно сглотнул, не зная, то ли заржать во все горло, то ли посочувствовать неудавшемуся ухажеру. Да и я, если честно, колебался. За нападение на хозяина эту мегеру следовало бы покусать, но за то, что она Рабиновича вразумила хоть ненадолго, можно бы девице и лапу… тьфу ты!.. руку лизнуть. И лишь один Попов, судя по всему, не испытывал никаких сомнений. Противно захихикав, он кротко посоветовал:

– Сенечка, пойди ее теперь обними с другого бока. Может быть, она тебя еще раз приголубит! А то пятно на твоей наглой роже как-то несимметрично выглядит.

– Кто на слово скор, тот в делах редко спор, – огрызнулся в ответ Сеня. – Поп и рад бы к попадье, да инструмент забыл в бадье.

– Сам дурак, – обиделся Андрюша и, как и Ингвина, повернулся спиной к Рабиновичу. Сеня махнул рукой, дескать, и хрен с вами, и тут над его ухом послышался знакомый писк.

– Я что-то пропустил? – выбравшись из кармана Сениной куртки и протирая заспанные глаза, поинтересовался эльф.

– Нет, спи дальше, – фыркнул Рабинович. – Похоже, от тебя все равно никакого толку нет.

– Ты охренел совсем, морда козлиная?! – возмутился Лориэль. – Не зарывайся ни хрена! Я хоть и в отпуске, но над вами, уродами, старшим поставлен.

– Как тебя кто-то поставил, так мы сейчас и положим, – вступился за друга Жомов.

– Да пошли вы все к гремлинам в нору, – обиделся маленький пискун. – Идите бухайте. А я пока окрестности осмотрю. Бездельники гномовы!

– А откуда ты знаешь, что нас на пир пригласили? – удивился Сеня.

– Так чем еще эти придурки эйнхерии могут тут заниматься? Только бражку пьянствуют да животы друг другу вспарывать горазды, – пискнул эльф и, проворно замахав крылышками, растворился среди золотых листьев Гласира.

– Да. Редеют наши ряды, – хмыкнул Рабинович и тронул за плечо Ингвину. – Ну, перестань дуться. Виноват я. Больше такого не повторится. Пошли лучше посмотрим на твою Вальгаллу. Заодно и объяснишь по дороге, как нам себя там вести.

Ингвина глубоко вздохнула и, как-то робко улыбнувшись, повернулась к Рабиновичу. Рука об руку, словно пионеры на экскурсии, они отправились в Палаты эйнхериев, а я с серьезным видом возглавил процессию. Воительница всю дорогу тараторила без умолку, но ничего нового и интересного так и не сообщила. А о том, что погибшие воины, ныне именуемые эйнхериями, любят пожрать, выпить и подраться, ничуть не хуже Попова с Жомовым, вместе взятых, я и так знал. Но мой беспутный Сеня слушал воительницу, разинув пасть шире, чем зевающий сенбернар. Вдобавок он не сводил с Ингвины преданных глаз, поэтому и позже всех заметил, что нам навстречу по дороге от Вальгаллы приближаются густые клубы пыли.