Новый офицер оказался наделен повадками старого. Хотя, может быть, такое поведение ему просто уставом положено? Услышав титул правителя Египта, солдафон начал поднимать руку вверх, но выполнить задуманное так и не сумел. Ваня Жомов проявил молниеносную реакцию и врезал аборигену резиновой дубинкой по конечности прежде, чем она достигла уровня груди. Истошно завопив, и этот офицер умчался в сторону Нила.

– Мужики, а чем у нас предыдущие переговоры завершились? – помахав вслед убегающему офицеру фуражкой, поинтересовался у друзей мой Рабинович.

– Тем, что этот напыщенный болван сбежал отсюда, как таракан от сотрудников санэпидемстанции, – напомнил ему Попов.

– В натуре! – согласился с другом омоновец. – Может быть, его еще разочек кросс сдавать отправить?

– Может быть, и отправим позже, – в тон ему ответил Сеня и посмотрел на жреца. – Так о чем ты там говорил?

– О репрессиях, – ответил парламентер. Он уже испугался, но марку изо всех сил держал. – Мой повелитель интересуется, как вы могли поступить так подло, что, не дождавшись его ответа на ваше, нужно заметить, вызывающе наглое предложение, наслали на египтян еще целых две напасти.

– Две? – мои менты удивленно переглянулись, да и я был в недоумении.

– Только не нужно строить из себя наивных воспитанниц института благородных девиц, – бестолковый жрец снова осмелел и заговорил довольно нагло. – Вы не имели никакого права уничтожать остатки урожая саранчой и травить собаками гражданское население. Теперь, чтобы избежать голода, фараону придется увеличить закупки экспортной персидской пшеницы да еще и делать огромные расходы для лечения граждан от укусов и язв. Между прочим, вакцину от бешенства еще не изобрели. Кто будет отвечать, если половина населения Египта сойдет с ума и бросится с пеной на губах грызть своих здоровых сограждан?..

Вот оно что получается! Значит, я, сам того не желая, приложил лапу к достижению нашей цели. Андрюша поспособствовал тому, что на город напали тучи комаров, которые покусали египтян и лишили фараона поголовья крупно-мелкого рогато-безрогого скота, ну а град в его исполнении начал уничтожение урожая. Моисей с Аароном заменили содержимое Нила, отчего все рыбы передохли, а люди ушли в запой. Они же натравили на город саранчу. А я, получается, поспособствовал появлению открытых инфицированных ран на телах мемфисских рабовладельцев. Вот уж не знаю, радоваться мне или заплакать.

– Мурзик, не ворчи, – как обычно, оборвал меня Сеня, а затем окрысился на жреца. – Вот только пургу гнать не надо! За саранчу ответственность мы с себя не снимаем, а вот своих псов к этому делу не шейте. Мы к их набегу отношения не имеем. Наооброт, сами от собак едва не пострадали и, если бы не Горыныч, еще неизвестно, что эта бешеная свора могла бы в городе натворить.

– Не врите мне! – истерично завопил жрец. – Всем известно, что вы лично каким-то непонятным образом связаны с Сетом и можете управлять всеми псами на свете. К тому же вашу собаку…

Кого?.. Кого ты, недоумок, собакой назвал?..

– Мурзик, фу! – вцепился в мой ошейник Рабинович.

– …в-видели во г-главе всей бешеной своры, – испугавшись моего рыка, с заиканием закончил речь парламентер. – В общем, улики против вас неопровержимые, и мне предписано силой выпроводить вас за пределы страны.

– Приказ ты, конечно, будешь выполнять? – с надеждой в голосе поинтересовался Жомов.

– Нет, – покосившись на Горыныча, сделал Ванюшу несчастным жрец. – Я доложу моему повелителю о наших переговорах и попрошу отправить меня в отставку. Можно даже без выходного пособия, – и, круто развернувшись, посланник фараона помчался в обратном направлении. Батальон бронированных аборигенов отправился следом за ним, оглашая окрестности медным звоном доспехов.

Я задумчиво посмотрел ему вслед. Было абсолютно ясно, что Рамсес так дело не оставит и нам в недалеком будущем, скорее всего, предстоит открытое столкновение с его армией. Российские менты, конечно, грозная сила, к тому же обученная ведению боевых действий на городских улицах, однако, даже несмотря на то, что мы обладаем поддержкой с воздуха в лице трехглавой огнеметной рептилии, не думаю, что сможем долго противостоять регулярным египетским войскам. Взвод Навина, конечно, нам поможет, но и его усилий будет недостаточно. В общем, не знаю, как моим ментам, но лично мне было абсолютно ясно, что следует немедленно добиться поддержки со стороны всех без исключения соплеменников Моисея. Иначе нашу миссию можно считать проваленной, а нас внести в списки героев, пропавших без вести при исполнении служебного долга. Чего мне, честно говоря, не очень хочется.

Как всегда, забыв о том, что люди меня не понимают, я попытался рассказать ментам о тех выводах, к которым пришел. Однако вместо того, чтобы хоть раз в жизни проявить чуткость и прислушаться к голосу разума, все трое олухов удивленно уставились на меня.

– Что-то мне твой пес, Сеня, не нравится, – в ответ на мой лай задумчиво проговорил Жомов. – Как бы на самом деле не оказалось, что у тех собак было бешенство. Что тогда с твоим Мурзиком делать будем?

– С ним – ничего. А вот тебе язык отрежем, – сердито и одновременно с этим обеспокоенно ответил ему мой Сеня. – Типун тебе, трепачу, на язык. А с Мурзиком все в порядке. Просто устал и перенервничал. Покормить его нужно, да и нам поесть не помешает, – и Рабинович, пристегнув к моему ошейнику поводок, потащил меня в трактир. Ну скажите, хотя и грех так о моем хозяине говорить, не дурак ли он после этого?