Темный, как ночь, панцирь мрачно поблескивает, как спина большого жука, весь смотрится очень ладно, Гай ощутил, что с этим нужно быть осторожнее, точно не деревенский увалень, а боец бывалый, турниры для него если и забава, то весьма доходная, победитель забирает коня и доспехи побежденного, оставляя ему только оружие, на оружие никто посягать не смеет.

Клетчатый флаг взлетел, и сразу же в мертвой тишине раздался стук копыт. Гай напрягся, задержал дыхание, но все равно удар потряс так, что едва не вышвырнул из седла. Гай успел увидеть, что и сэр Глэндис Стрендж раскачивается, словно молодое деревцо на ветру, однако оба добрались до краев поля, отшвырнули сломанные копья и протянули руки за новыми.

На трибунах поднялась буря восторга, оба бойца все проделали так одинаково слаженно, словно одна половина поля отражается в зеркале.

Взмах клетчатого флага, оба с нарастающим грохотом копыт понеслись друг другу навстречу. На трибунах затихли, всадники мчатся решительные, копья как продолжения их тел…

Лязг и громовой грохот, на трибунах показалось, что никакого барьера и нет, а всадники ударились друг о друга, настолько столкновение обоих остановило и даже немного отбросило обратно. Щепки копий взметнулись над головами, кони поднялись на дыбы, били по воздуху копытами.

Гай развернул его и вернулся обратно, а там услышал, как герольд прокричал:

— У коня сэра Глэндиса лопнула подпруга, сэр Глэндис Стрендж выбывает из поединка!

Оглянувшись, Гай увидел, что рыцарь идет пешком, а седло съехало коню под пузо.

Хильд ринулся навстречу донельзя довольный.

— Ваша милость, ваш щит карабкается вверх, как кот на дерево за воробьем! Уже на высшей доске, там всего четыре щита!

На той стороне появился огромный всадник на огромном коне в окружении прислуги, ему подали копье, Гай ощутил тревогу, видя, как тот подхватил его и потряс в воздухе с такой легкостью, словно держит стрелу.

Хильд сказал тихонько и с настоящим благоговением в голосе:

— Граф Вольдемар… Вас о нем предупреждал сэр Кристофер.

— Кто он?

— Барон из Лейквуда, владеет Редширом и Гемплом.

Гай перебил:

— Чем он известен в бою?

— Еще ни разу не ушел побежденным, — прошептал Хильд.

Гай ощутил холодок страха, но заставил себя прошептать:

— Но когда-то же везение заканчивается?

Хильд сказал тихо:

— Это не везение. Вы посмотрите на него вблизи, скажете иначе.

Гай промолчал, медленно подал коня вперед и выехал на поле. Ему подали копье, он принял спокойно и не стал подбрасывать или выделывать трюки, тем самым раскрываешь какие-то секреты или хотя бы возможности, а лучше вот так: непонятный, собранный, мрачный и даже зловещий.

На противника он старался смотреть невозмутимо, за его лицом следят, но по телу пробежала предательская дрожь.

Граф Вольдемар просто великан, доспехи сверкают, как солнце, великолепная сталь, на груди затейливый герб из золота, шлем огромен, даже султан из перьев явно стоит громадных денег.

Когда он легко вскинул копье, приветствуя публику, сердце Гая оборвалось — не копье, а целое бревно!

Хильд тоже посматривал обеспокоенно, а когда Гай повернулся к нему, прошептал едва слышно:

— Ваша милость, как насчет того, чтобы пропустить эту схватку?

— Чтоб засчитали поражение? — спросил Гай. — Нет уж, лучше убьют…

— Вы шериф, — напомнил Хильд. — Вам нужно о других думать!

— Пусть другие идут в задницу, — прорычал Гай. — Сейчас я не шериф…

Хильд пробормотал:

— Я слышал, крестоносцы проповедуют смирение…

— Перед Господом, — напомнил Гай. — А не перед всякими…

Графу Вольдемару кричали, его приветствовали, а женщины размахивали платочками. Он проехал мимо рядов неспешно, явно рисуясь, уже привыкший к их вниманию, еще бы, прекрасная кандидатура в мужья. Наконец остановился перед ложей, где расположился целый цветник из молодых леди, и все неотрывно наблюдали, как он опустил поднятое к небу копье и положил конец на барьер перед одной из женщин.

Гай рассмотрел, что кончик копья лежит прямо перед леди Вильгельминой.

До него донеслись слова графа:

— Леди Вильгельмина, я выиграю этот турнир для вас. Не соблаговолите ли вы сделать меня несказанно счастливым и повязать ваш платок на мое копье, это принесет мне победу?

Леди Вильгельмина сидит с подругой, что закрыла лицо вуалью, равнодушная и неподвижная, а сама леди Вильгельмина сразу засияла, красиво и величественно поднялась, яркая и блистающая, как утренняя звезда среди мелких невзрачных звездочек, царственно медленно, тоже чувствуя на себе сотни взглядов, взяла в руки платок.