Шрифт:
— Верю.
— А комната! Господи! если бы вы нам ее дали… И водопровод рядом…
В это время в зал вошел Архипыч с громко говорящей Полей. Константин Семенович увидел их через дверь:
— Архипыч!
— Я здесь!
— Надо бы тут открыть комнату!
— Один момент! — бойко ответил Архипыч и, потряхивая связкой ключей, заспешил к кабинету. — А ну, Полина Григорьевна, который ключик?..
Поля с опаской посмотрела на нового директора, затем на сильно раскрасневшуюся учительницу и взяла ключи.
— Вот познакомься, Архипыч, учительница биологии.
— Очень приятно! — галантно поклонился завхоз.
— У тебя с ней должен быть полный контакт. А вы не стесняйтесь, Ксения Федоровна. Для него слова «нет» или «нельзя» не существует. Если он захочет, всё сделает. Памятник Петру перевезет и поставит на пустыре перед школой!
— Ну, памятник мне не нужно, — сказала учительница, с нетерпением поглядывая на копавшуюся у дверей Полю.
Наконец дверь открыли. В огромной, светлой комнате пахло пылью, старой бумагой, мышами. Шкафы, столы, стеллажи, стулья, кипы подшитых газет — всё покрылось за лето толстым слоем пыли и копоти.
— Да, комната хорошая! — произнес Константин Семенович, оглядываясь. — Три окна на восток, четыре на юг…
Затем он вытащил ключ из двери, передал его учительнице:
— Пожалуйста! Весь этот инвентарь на вашу ответственность. Соберите свой актив… Ты тоже слушай, Архипыч. Нужно будет отвести какую-нибудь комнату, куда ребята перенесут вещи. Что мы будем делать с методическим кабинетом, я еще не знаю. Скорей всего поделим между библиотекой и учительской.
— Неужели? — удивилась и обрадовалась Ксения Федоровна. — Вы хотите закрыть этот склад?
— Но если он никому не нужен…
— Он же по инструкции существует!
Константин Семенович не стал продолжать разговор на эту тему. Он уже думал о другом.
— Мы должны ликвидировать вторую смену. Это главное зло… — сказал он через минуту, — Теперь так, Ксения Федоровна… Комнату должны отремонтировать и оборудовать сами ребята. Материал Архипыч даст.
— У меня еще ничего нет, Константин Семенович.
— Будет. Пока они всё это уберут, пока моют окна и стены, ты, Архипыч, закончишь приемку. Т-так… Договорились, Ксения Федоровна?
— Спасибо, Константин Семенович! — растроганно проговорила учительница. — Могу сказать, что в несколько минут вы сделали меня самой счастливой…
18. Встреча
Зинаида Терентьевна Острова, худощавая женщина с маленькой головой на длинной шее и с пронзительно резким голосом, направилась прямо к Константину Семеновичу:
— Вы будете товарищ Горюнов?
— Я.
— Вас просил позвонить Борис Михайлович.
— Телефон в канцелярии?
— Есть и в директорском кабинете, — сказала она и вытащила из кармана ключ. — Пожалуйста! Можете взять. Приказано немедленно приступить к передаче, не дожидаясь Марины Федотовны. А ты чего тут болтаешься? — обратилась она к уборщице, когда Константин Семенович ушел.
— А я… вот меня товарищ просили… показать… — забормотала Поля.
— А какое ты право имеешь показывать? Я, кажется, ясно тебе сказала, что скоро вернусь!
— Так я же ничего… Я только их проводила.
— А ключи! Почему ты без моего разрешения открывала комнаты? — всё больше повышала голос Зинаида Терентьевна.
Поля растерянно посмотрела на стоявшего в стороне Архипыча и увидела, как тот ободряюще подмигнул ей: пускай, дескать, выкипит. Гром не из тучи.
— Сколько я твердила, чтоб без моего разрешения ничего не делать! Ну что это такое? Хоть кол на голове теши!
— А вы строгая, Зинаида Терентьевна… Ох, и строгая! — вмешался наконец Архипыч. — Они у вас, я вижу, по струнке ходят.
— А с ними иначе нельзя!
— Оно конечно… Административная деятельность… Глаз да глаз нужен.
— А почему вы опоздали? Мы же условились в одиннадцать.
— Задержались немного в подвале. В кочегарке побывали, в артель зашли…
Зинаида Терентьевна подозрительно и выжидающе посмотрела на нового завхоза, но видя, что он не собирается продолжать разговор об артели, сделала широкий жест рукой:
— Пойдемте ко мне. Надо взять старый акт и документы.
— А у вас есть своя комната? — на ходу спросил Архипыч.
— Есть.
Поля не отставала. Неприятно было получить выговор при новом начальнике, но ей хотелось видеть, как Зинаида Терентьевна будет передавать дела и что скажет относительно полученных из артели материалов. Ей почему-то казалось, что Острова промолчит, а затем присвоит себе кумач.