Горячим щекотанием в носу слезы душили и мешали говорить.

— Я ни в чем не виновата!

— Ты прекрасно знаешь, что виновата. Но ты можешь искупить свою вину. Очень просто. Ты заменишь Рэчел. Сама сказала, что Стюарту нужен кто-то. Почему не ты?

— Ты в своем уме! Нет! Я не могу! Я…

— Почему же? Ты не замужем. Это было бы идеальным решением всех проблем.

— Послушай! — Словно пытаясь отстраниться от этих слов, моля о сострадании, Герда в жесте отчаяния вытянула руки перед собой.

Но на лице Джордана не дрогнул ни один мускул.

— Нет, это ты послушай. Если ты, как я подозреваю, вышла замуж из жалости за одного, то почему бы не осчастливить и Стюарта?

— Не может быть, чтобы ты серьезно…

— Да, я абсолютно серьезен.

Герда почувствовала, что задыхается. Рука неосознанно потянулась к шее.

— Но я не люблю его! И он не… — Слова застряли в горле.

— Любовь! Ха! Какая любовь, когда речь идет о жизни человека?

Герда в страхе отшатнулась:

— Да ты сумасшедший!

— Ошибаешься, дорогая. Все, что угодно, любой недостаток, но то, что я нормальнее вас всех, вместе взятых, — это бесспорно.

Да, спорить бесполезно. Уже не осталось ни сил, ни желания. Герда чувствовала себя абсолютно раздавленной. А Джордан, казалось, наслаждался зрелищем.

— Не понимаю, почему ты отказываешься. Ты же вышла за Блэйза Мэнстона по двум причинам — потому, что тебе было жаль его, и потому, что это была прекрасная возможность легко выпутаться из заварушки со Стюартом.

— Неправда!

— По крайней мере, недалеко от истины.

Сама не своя от обиды, Герда вскочила и, словно лунатик, пошла к окну. Лето в самом разгаре. Уже поздно, а на улице светло. Серебристые сумерки баюкают засыпающую природу. А там, на горизонте, провожая уходящий день, устало догорает заря. Случайно залетевшая бабочка отчаянно бьется об оконное стекло. Отчаянно и тщетно. Совсем как она. Голос прозвучал глухо и отрешенно:

— Только у такого бесчувственного человека, как ты, мог созреть такой чудовищный план. Тебе наплевать на людей. Лишь бы только Рэчел не вышла за Стюарта. Лишь бы только все было так, как ты хочешь. Ты как робот…

— Вот уж не думал услышать от тебя такое обвинение. «Тебе наплевать на людей». В твоих устах звучит достаточно забавно, — холодно отозвался Джордан. — И все эти разговоры про любовь… Объясни мне, тупоголовому роботу, — его губы скривились в презрительной усмешке, — что это за любовь, о которой ты так самозабвенно говоришь? Неужели для тебя это так важно?

— Если бы я даже попыталась, ты бы не стал слушать. А если бы и стал — тебе все равно не понять. — Герда с трудом сдерживала подступающие слезы.

— Вот именно. — Джордан бесшумно подошел сзади так близко, что она почувствовала, как от его леденящего дыхания волосы на затылке зашевелились. — Этого никому не дано понять. А ты, как все женщины, придумываешь себе что-то, лишь бы не смотреть правде в глаза. Твердите о доверии, понимании, самоотверженности, но боитесь признаться, что за всем этим стоит примитивная личная выгода, боязнь одиночества, себялюбие, в конце концов. Женщины страдают от любви или страдают, когда им недостает любви. Сначала боязнь, что не достанется, а потом — что отберут. Вот и все. Корыстные существа. Вечно стремятся к обладанию. Настоящие хищницы. Грызутся за кусок мяса. При этом наивно полагают, что они дарят любовь.

— В тебе нет ничего человеческого, — прошептала Герда.

— Просто я трезво смотрю на вещи. Без излишней чувствительности.

Герда вздрогнула, почувствовав на плечах его тяжелые руки.

— Все вы с радостью готовы всю жизнь обманываться. Играть в любовь. Все вы ханжи. Ха! Затуманенный взор, клятвы в вечной любви, верности. Как вы не понимаете, что это всего лишь потребность обладания другим человеком? Потребность сказать о ком-то: «Ты мой навеки»?

Джордан с силой сжал ее плечи. Герда неистово рванулась, но он лишь тихо рассмеялся и, откинув волосы, грубо поцеловал ее в шею.

— Так-то, дорогая. Все вы только делаете вид, что любите, а на самом деле преследуете свои интересы.

— Пусти! — Герда с неимоверным усилием высвободилась из железных объятий. — Меня от тебя тошнит. В жизни не встречала таких отвратительных типов. Ты…

— Да? Ну, так скажи спасибо, что тебе не придется выходить замуж за меня.

Герда оторопела. Дико озираясь по сторонам, будто в поиске поддержки, она даже не прокричала, а прорычала:

— Да я ни за кого не собираюсь выходить замуж! А уж тем более за тебя! Тебе не заставить меня!