За завтраком Рэчел вела себя необычайно жизнерадостно. Ничто не напоминало о вчерашнем инциденте. Затем все вышли в сад, где она принялась натягивать старую сетку, чтобы играть в крокет.

— Кто-нибудь знает, как играть? — властно спросила Рэчел.

Оказалось, никто. Стюарт предположил:

— Надо загнать мяч в воротца?

— Да нет же.

Рэчел молотком забивала крепления в газон, не обращая внимания на то, что безнадежно уродует шелковистую зелень лужайки. Вдруг молоток соскочил и чуть не попал по пальцу. Рэчел грязно выругалась.

— Леон, ты что, так и будешь стоять, как истукан? Иди помоги, — огрызнулась она.

Леон молча повиновался, а Стюарт, ухмыльнувшись, заметил:

— Ты что, специально надела эту алую юбку — прямо как червовая дама.

— Да какая разница — червовая, не червовая, главное, чтоб не дешевая девка, — сострила Рэчел, отмеряя расстояние, чтобы вбить второй колышек. — Для тебя же стараюсь. Будешь играть с нами.

— Конечно, а ты будешь вместо фламинго у меня под мышкой.

— Свинья!

— Я знаю, что ты меня обожаешь, сладенькая моя.

Герда чувствовала себя очень неуютно. Игра началась. Все творили, что хотели, совершенно не соблюдая правил, прямо как в пресловутой стране чудес. Небо темнело, и когда на траве остались следы от первых тяжелых капель, во двор въехала белая спортивная машина.

Дверца открылась, и показалась брюнетка в футболке вишневого цвета и кремовых облегающих джинсах. Она неспешно пересекла лужайку.

— Привет всем, — небрежно бросила новая гостья, и небо разразилось проливным дождем.

— Ну вот, привезла с собой дождь, — проворчал Стюарт. Все поспешили под крышу. — Ты знаешь Герду? Герда — Диана.

Отряхивая волосы, смуглая девушка, пренебрежительно кивнула в сторону Герды.

— Джордан здесь?

— Нет. — Стюарт со злорадством изобразил удивление и заискивающе, издевательским тоном спросил: — А что, вы договорились встретиться?

— Да, представь себе. Что, он все еще не может отвязаться от того идиотского контракта или что?

Стюарт осклабился:

— Самое трудное — отвязаться от нас. И на этот раз у него получилось.

— В самом деле? — Диана свысока, скептически осматривала Герду. — Что, новенькую нашли? — Она взяла коктейль и откинулась на кресле, всем своим видом показывая, что она здесь как дома.

Диана не была, что называется, красавицей. Достаточно нестандартная внешность: слишком полные губы, слишком глубоко посаженные глаза. Но несомненно, таких женщин мужчины не пропускают. В каждом движении — скрытая чувственность. Сочное, пышущее жизненной энергией молодое тело. Зовущие, томные и в то же время высокомерно-холодные глаза.

Они уже почти закончили обедать, когда неожиданно в комнату вошел Джордан. Увидев за столом Диану, он заметно удивился. Задержался взглядом на Герде, прежде чем обратился к любовнице:

— Не ожидал тебя увидеть.

Она кокетливо улыбнулась:

— Ты что, не знал? Я — сюрприз, который приготовил тебе Стюарт.

Искорка гнева блеснула в глазах.

— Да? Я тронут. Действительно, сюрприз удался. Но сегодня у нас не получится никуда сходить, милая.

— Ладно, прощаю. — Улыбка превратилась в недовольную усмешку. — У нас еще много времени впереди. Не завтра, так послезавтра. Ты обедал, дорогой?

— Да, но от кофе не откажусь.

Диана встала, чтобы налить ему кофе. Джордан не спускал с нее глаз. Подойдя к его креслу, она уселась на подлокотник и, раскачивая в воздухе ногами, наклонилась к нему и принялась что-то нашептывать, демонстративно прижимаясь к мужчине. Казалось, они забыли, что не одни в комнате — многозначительные взгляды и улыбки, горячее дыхание влажных губ, одним словом, страстные любовники.

Герда старалась не смотреть. Так вот какая у него девушка! Богатенькая, изнеженная, сексапильная. Конечно, глупо было ожидать, что Джордан в свои тридцать с лишним будет вести аскетический образ жизни. Но, глядя, как он игриво болтает с Дианой, как в его глазах все больше разгорается желание, Герда, помимо воли, испытывала горькую досаду. И ненавидела себя за это.

Леон предложил ей сигарету. Она закурила и мысленно дала себе слово не обращать на парочку никакого внимания. Но тоскливая мысль не давала покоя. Мысль, что, сложись все иначе, Джордану не потребовалось бы общество Дианы все эти три года.

Дождь все не кончался. Где-то после трех Джордан встал и направился к выходу, сославшись на то, что у него много работы.

Диана не скрывала неудовольствия и готова была закатить истерику. Джордан смерил ее равнодушно-надменным взглядом хозяина: