Нилл проговорила:

— Разрешите обратиться, командир?

— Да.

— Мне это решение кажется мудрым, однако…

— Что?

— А что, если он придет в себя до того, как придут указания из Крыла?

— Ну, в этом случае…

— Что?

— Как говорят валлисты, сперва войдем в дом, а уже потом будем поджигать.

Фаринд нахмурился, поскольку совсем не был уверен, что у Дома Валлисты имеется такая поговорка; но и он, и Нилл поняли, что имелось в виду, а потому одновременно кивнули и ответили:

— Ясно, подлейтенант. Нам возвращаться к своим обязанностям?

— Да, именно так. А я позабочусь, чтобы весть об этом деле дошла до кого следует.

Нилл и Фаринд поклонились и удалились. Подлейтенант, сдержав обещание, немедля написала послание в Крыло, как здешние стражники именовали главное управление Гвардии Феникса. Она решила, что сведения не столь срочные, чтобы использовать псионическое общение, а потому, дописав послание, передала его с курьером, который, обладая, во-первых, парой быстрых ног, а во-вторых, желанием ими пользоваться, всего через полчаса достиг кабинета капитана Гвардии Феникса, расположенного в крыле Дракона во Дворце.

Оказавшись там, курьер не тратил время на обмен любезностями, а сразу передал послание в руки лорда Раанева, личного секретаря капитана (которого не следует путать с доверенным слугой капитана, с ним мы познакомимся позднее). Сей достойный гвардеец с важным видом принял послание, бросил на него быстрый взгляд и ответил единственным словом:

— Интересно.

Курьер, который не в первый раз слышал от достойного драконлорда подобное замечание, поклонился и сказал:

— Да, милорд. Ответ будет?

— Держись поблизости, — проговорил Раанев. — Я передам послание — и тогда посмотрим, будет ли ответ.

— Ни на шаг не отлучусь из этих покоев, — пообещал курьер.

— И будешь совершенно прав, — согласился секретарь.

После столь веского заверения курьер опустился на стул и принялся ждать. В ожидании, мы должны заметить, он был весьма искусен, поскольку занимался этим уже лет тридцать или тридцать пять, с тех самых пор, как начал исполнять свои обязанности. О чем он при этом думал, как именно сражался со скукой — этого мы сообщить не можем, однако для рассказа сии сведения не имеют особой ценности, а следовательно, и нам нет необходимости расходовать на них ценное время наших читателей.

Пока курьер — которого мы решили оставить безымянным, подчеркивая его несущественную роль как в истории в целом, так и в нашем рассказе в частности, — располагался на стуле, Раанев открыл дверь в дальнем углу своего кабинета и, миновав ее, предстал перед своим начальником, каковым был никто иной, как Кааврен из Замковой скалы, возможно, знакомый читателю по предыдущим повествованиям. Однако ради удобства читателя, который за отсутствием возможности либо по каким-то иным соображениям с этими повествованиями не ознакомился, мы добавим здесь пару слов о Кааврене, в настоящее время — капитане гвардии ее императорского величества.

Капитан был явственно среднего возраста — чуть более одиннадцати сотен лет; и там, где годы убавили ему толику юношеской гибкости тела и духа, они же и прибавили ему силы. Взгляд Кааврена оставался таким же острым и все так же сверкал быстрыми вспышками озарения; а если внезапная улыбка теперь реже кривила его губы, то подбородок оставался столь же решительным. Кроме того, запястье его оставалось столь же крепким и надежным, как ранее, а слух, благодаря которому Кааврен некогда имел честь заслужить внимание императора, нисколько не утратил остроты.

Представ перед своим достойным начальником, Раанев поклонился.

— Капитан, — сказал он, — поступила весть о выходце с Востока, найденном у реки, раненным.

— И? — отозвался Каарен, словно не понимал, какое отношение имеет к таким разведданным.

— Есть еще кое-что.

— Что же именно?

— Согласно найденному при нем знаку, он обладатель имперского титула.

— Выходец с Востока с имперским титулом.

— Раненый выходец с Востока с имперским титулом.

— Скажи-ка, Раанев, что тебе кажется более вероятным: выходец с Востока, обладающий имперским титулом — или выходец с Востока, который зачем-то украл знак?

— О, это-то очевидно, вот только…

— Да?

— Ко мне не поступало никаких сообщений о краже подобного знака.

Кааврен нахмурился, признавая явную справедливость этого замечания.

— И ко мне не поступало, — согласился капитан, — и ты прав, указывая на это.

— Я рад, что мой капитан так полагает.