– Развели психологию, – махнул рукой Самсонов. – В наше время все намного проще было. Р-раз – и в дамки!

– Так что вы решите? – напомнил начальнику о предмете обсуждения Михайлов.

– Да делайте вы, что хотите! – отмахнулся тот. – Только учтите, умники, прошляпите Кожухова – спрошу по полной программе. Тебя, Андрей, я, конечно, не достану… Но ты, Михайлов, огребешь по полной! Сам рад не будешь.

– Да как скажете, Владимир Семенович! – улыбнулся Игорь.

Так что в операции задействовали минимум людей. Отделение ОПОНа разместили в двух соседних кабинетах, арендаторов которых администрация здания – по просьбе полиции – отселила на несколько дней в связи с санитарной обработкой помещений.

Заходили опоновцы с раннего утра, в гражданском. Только волокли с собой большие и тяжелые сумки с оружием и средствами индивидуальной защиты. Вместе с ними устроился и Лунев, хотя для следователя это было вовсе не обязательным. Мог бы просто сидеть в своем кабинете и ждать, когда к нему приволокут подозреваемого.

Игорь играл роль помощника частного детектива. Он должен был опознать Кожухова, попросить присесть и подождать, объясняя это тем, что сам Хромов отошел на пару минут. Потом нажать тангенту радиостанции, подав тональник, и… В дело вступал ОПОН. Все простенько и не без изящества. Единственное, на чем настоял Самсонов, так это на обязательном присутствии около здания бригады «Скорой». На вопрос, зачем это нужно, полковник дал весьма расплывчатый ответ:

– Пусть потолкаются. Мало ли…

Короче говоря, к десяти часам утра Игорь открыл кабинет Хромова. Расположился за столом частного детектива, скотчем прикрепил радиостанцию под столешницей, проверил, насколько легко дотянуться до тангенты коленом. Все было хорошо.

До обеда Игорь не выходил из-за стола, ожидая появления Кожухова, постоянно находясь настороже. Но к двум часам внимание под влиянием нервного напряжения несколько ослабло. И стоило только встать, чтобы выпить стакан воды, как дверь кабинета распахнулась…

Игорь узнал Глеба сразу. Даже не узнал – фотографии, которые удалось добыть, были довольно старыми. Оперативник просто понял, что вошедший – именно тот человек, которого они искали. Как он сказал Самсонову, почувствовал. И с первой секунды понял – его тоже узнали. Узнали не как Игоря Михайлова, хорошего парня, а как сотрудника полиции. Все летело к чертям – Кожухов дернулся к выходу, Игорь не успевал к радиостанции. Так хорошо спланированное задержание превращалось в киношную гонку по этажам с перестрелкой, захватом заложников и, как следствие, с трупами совершенно посторонних граждан. Такого допустить было нельзя. И Михайлов, не задумываясь о последствиях, просто прыгнул на убийцу. Вдвоем, обнявшись, как самые близкие друзья, встретившиеся после долгой тягостной разлуки, они покатились по полу.

Кожухов оказался намного сильнее, чем предполагал Игорь. Тело крепкое, сбитое, как камень, мышцы стальные. И драться он умел намного лучше бывшего баскетболиста, что уж тут говорить.

Правда, сначала о драке речи не шло. Глеб пытался дотянуться до укрытого под одеждой пистолета, Игорь старался всячески этому помешать. Ему удалось схватить двумя руками правую руку противника. И в этот момент Глеб коротко, но при этом сильно и резко ударил его головой в лицо. Один раз, второй…

Лопнули губы, хрустнул нос. В глазах замелькали искры и разноцветные геометрические фигуры. Оперативник, что называется, поплыл. Проще говоря, оказался на грани потери сознания. Однако захвата не разжал – понимал, что сейчас от этого зависит даже не здоровье – сама жизнь.

Глебу все же удалось вытащить оружие из-под пиджака. Собрав в кулак все свои силы, он направил ствол в голову оперативника и нажал на спуск. Уже в последнюю секунду Игорь, даже не понимая толком, что и для чего он делает, отвел руку противника буквально на несколько сантиметров в сторону.

В замкнутом пространстве кабинета пистолетный выстрел ударил по барабанным перепонкам, на мгновение оглушив обоих противников. Пуля звонко щелкнула в бетонный потолок и вылетела в окно, на прощание брякнув стеклопакетами.

«Кранты!» – успел подумать Игорь. И тут же какая-то неведомая сила отбросила его в сторону.

Ему понадобилось не больше двух секунд, чтобы привести в норму зрение. И первое, что он увидел, был пистолет, ствол которого еще курился дымком. Оружие валялось на полу, в каком-то метре от него. Не задумываясь, Михайлов перекатился по полу и накрыл пистолет своим телом. И только потом попытался оглядеться.

Чуть в стороне опоновцы «играли в футбол» Кожуховым. Если проще, то старательно обрабатывали торс и ноги убийцы башмаками и прикладами автоматов.

– Отфтафить! – Игорю казалось, что он кричит. На самом же деле он просто хрипел, шлепая разбитыми губами.

– Прекратить! – В широко открытых дверях возник немного сутуловатый силуэт Лунева. – Немедленно прекратить!

Опоновцы тут же занялись своей непосредственной работой. Кто-то надел на запястья Кожухова наручники, кто-то завернул пиджак на голову, двое, подхватив убийцу под руки, поставили его на ноги.

«Все кончилось…» – как-то отстраненно подумал Михайлов. Медленно, с трудом, тяжело опираясь на руки, он сел на полу. Недоумевающе покосился на лежащий – теперь уже рядом с ним – пистолет.