К ужасу Мэрион, супруг оставил ей скромную сумму, а все свое огромное состояние завещал дочери. Опекуны должны были позаботиться о том, чтобы у матери ребенка было достаточно денег, чтобы содержать огромный дом с видом на Центральный парк и обеспечить Фионе должный уход и образование, пока ей не исполнится восемнадцать лет, после чего она вступит в полное владение всем наследством.

Мэрион тут же поспешила к адвокатам, чтобы опротестовать завещание. Судебная тяжба длилась около года, и в конце концов она проиграла процесс. Вскоре после этого вдова вышла замуж за одного из партнеров адвокатской конторы, которая представляла ее интересы. Но, хотя ее новый супруг и преуспевал, его доход не шел ни в какое сравнение с тем состоянием, которое, как она утверждала, украл у нее собственный ребенок.

Второй муж Фионы, француз граф Поль де Мари, был бедным, но чрезвычайно красивым. Свадьбу сыграли через несколько недель после сказочного празднования ее двадцать первого дня рождения в доме ее американских друзей в Париже.

В своих интервью журналистам она утверждала, что «безумно счастлива»: все, чего она хочет, — это тихо обосноваться в старинном шато супруга и родить ему шестерых детей.

Но не успели они отпраздновать свою первую годовщину, как Фиона вернулась в Штаты одна, без мужа. В газетах цитировались ее высказывания, что они с Полем по-прежнему глубоко любят друг друга и что он не смог сопровождать ее, потому что безотлагательные дела удерживают его во Франции.

Затем всюду стали появляться снимки, как она ужинает в ночных клубах Нью-Йорка с кинозвездами. На Бермудах имя богатой наследницы постоянно упоминалось вместе с именем одного английского пэра. Во время посещения Голливуда ее повсюду фотографировали вместе с русским князем, который в то время охотился за богатой женой. Но она продолжала утверждать, что у них с мужем нет разногласий.

Потом Фиона вернулась во Францию и сняла виллу рядом с Каннами, где к ней присоединился де Мари. Но сразу после Нового года было объявлено, что она подала на развод.

Вскоре после развода молодая миллионерша серьезно заболела. У нее случился нервный срыв, и только недавно она возобновила нормальный образ жизни, курсируя между двумя континентами, собирая старинные безделушки, катаясь на горных лыжах в Швейцарии, обедая в студии «21» в Нью-Йорке, принимая солнечные ванны на модных пляжах Ривьеры, и, наконец, прилетела в Лондон.

Фред не мог заставить себя отвести взгляд от нее. Он увидел, как Фиона сказала что-то своему спутнику и поднялась из-за стола. К его удивлению, миллионерша направилась к их столику.

— Это так ужасно с моей стороны. Я сразу узнала ваше лицо, но никак не могу вспомнить, кто вы, — обратилась она к Фреду. Она говорила словно спеша, низким голосом, в котором едва угадывался американский акцент.

— Боюсь, вы ошиблись, — поднялся Фред. — Мы никогда не встречались.

— О, простите. — Она вгляделась пристальнее. — Теперь я вижу, что ошиблась. Но на расстоянии вы мне напомнили кое-кого. Просто я… я ужасно близорука.

Фред почувствовал, как болезненно сжалось его сердце. Лиз тоже страдала миопией, но он не мог заставить ее носить очки на людях!

— Ничего страшного.

Он криво улыбнулся, а Фиона заговорщически подмигнула миссис Дюран:

— Может, вы оба выпьете со мной шампанского в знак того, что не подумали, будто я воспользовалась одной из старинных женских уловок, чтобы познакомиться с вами, мистер…

— Гардинер. А это моя тетя, миссис Дюран. Тетя Роза, это графиня де Мари, — представил он их друг другу, надеясь, что поступил правильно, назвав имя ее последнего мужа.

Если не считать восторга тети Розы, когда она будет рассказывать подружкам за игрой в бридж, как пила шампанское с потрясающей Фионой Бартон, это знакомство не принесет ничего хорошего, решил Фред.

Подойдя к своему столику, она, смущенно посмеиваясь, сообщила розоволицему молодому человеку с ущербным подбородком:

— Смотри, кого я привела, Бобби! Мы никогда не встречались с этим джентльменом. Бобби Ивс, миссис Дюран, мистер Гардинер, — представила она их.

Фред навострил уши. Бобби Ивс не мог быть не кем иным, как достопочтенным Робертом Ивсом, который был беден как церковная мышь. Он недавно продал машину, так как нечем было платить за нее. Глядя на приятное, но безвольное лицо этого джентльмена, Фред подумал: «Фиона, и где ты только их находишь!»

— Бобби, ты можешь поторопить с шампанским? Нет, отложите их, мистер Гардинер. Я настаиваю, чтобы вы попробовали мои сигареты. Они совершенно особенные, — приказала Фиона, когда Фред стал вытаскивать портсигар. Покопавшись в сумочке, она вытащила золотой портсигар с выложенными сапфирами и рубинами инициалами «Ф.Б.». — Считается, что они не вызывают рака. Их готовят для меня в магазине на Пикадилли.

Она протянула портсигар сначала миссис Дюран. Та покачала головой: