Именно тогда Рафферти почувствовал присутствие постороннего человека, поднял глаза и посмотрел на Розу так, будто та была загадкой, которую он тщетно пытался разгадать.

— Я помешала? — спросила девушка.

— Нет, — Майкл закрыл книгу. — Читать не хочется.

В окно пробивались последние солнечные лучи, освещая его голову и плечи. Они образовывали похожее на нимб сияние над головой мужчины, и в третий раз за день Роза подумала о греческих богах из старых школьных учебников миссис Райдер. Интересно, кто-нибудь уже говорил Майклу о сходстве с древним божеством? Наверное, он сочтет ее сумасшедшей, узнав о подобных мыслях.

— Вы хотели мне что-то сказать? — спросил Рафферти.

Солнце спустилось за горы, нимб исчез, и Роза устыдилась своих фантазий.

— В чем дело, мисс Таунсенд? — Майкл нахмурился и наклонился вперед, словно приглашая ее продолжить разговор.

Роза вошла в гостиную с гордым видом, решив больше не обращать внимания на внешность жильца.

— Да, я хотела спросить вас кое о чем, — она села в кресло напротив. — Расскажите мне о Сан-Франциско, пожалуйста.

Майкл удобно откинулся в кресле и расслабился.

— О, Сан-Франциско… Великолепный город. Отличная погода. Прекрасное общество. Потрясающие театры, в которых играют актеры со всего света. Лучшие отели. Что вы еще хотите узнать?

— Видите ли, я уезжаю туда на следующей неделе.

— Неужели? Зачем? Из-за семьи?

Роза сразу же подумала об отце.

— Можно сказать и так.

— А где живут ваши родственники?

Девушка покачала головой, нет смысла притворяться.

— У меня их нет. Я еду одна. И собираюсь найти работу…

— Одна? Мисс Таунсенд, Сан-Франциско неподходящее место для одинокой молодой женщины.

— Возможно, вы знаете гостиницу, где я бы могла остановиться. Не очень дорогую. У меня мало денег. Но как только я получу работу…

Рафферти наклонился и дотронулся до девичьей ладони, лежавшей на подлокотнике кресла. Слова застряли у Розы в горле. Она смотрела только на его пальцы: длинные, загорелые, ухоженные. Рядом с ними ее маленькая рука, покрытая красной, огрубевшей от работы кожей, создавала неприятный контраст. Но мужское прикосновение заставило девушку опять вздрогнуть.

— Мисс Таунсенд, мне не хотелось бы вас разочаровывать, но я никогда не посоветую красивой молодой женщине ехать без сопровождения.

Неужели он считает ее красивой?

— Некоторые районы города великолепны, но кое-где живут нежелательные элементы, которые немедленно заметят невинную провинциальную девушку, не способную позаботиться о себе. Вы и дня не проживете в безопасности…

— Что вы имеете в виду? — она пыталась понять ход его мыслей. — Разве я не могу постоять за себя? — Роза отдернула руку. — Вы ошибаетесь, мистер Рафферти. Я уже многие годы забочусь о себе.

Он посмотрел на нее и добавил:

— Но не в Сан-Франциско, — в голосе прозвучала издевка.

Девушка почувствовала растущую злость.

— Вы не обязаны что-то рассказывать, если не хотите, — сказала она раздраженным тоном, который не могла сдержать, и поднялась. — И все же, не сомневайтесь, я уеду. В среду на дилижансе.

Майкл положил книгу на стол, но остался сидеть.

— Тогда желаю вам всего хорошего, мисс Таунсенд.

После двухнедельной поездки и забот о покупке скота в Орегоне Вилли Райдер смертельно устал. Входя в родной дом, он мечтал хорошо поесть, принять горячую ванну и растянуться на постели.

Но судьба уготовила совсем иное.

Дверь еще не захлопнулась, а уже послышался голос жены из гостиной:

— Вилли, как я рада, что ты вернулся! Нам нужно поговорить.

При свете лампы рыжие волосы Ады напомнили Вилли тлеющие горячие угольки в камине.

Даже после рождения двух детей она осталась высокой и стройной. Годы пошли ей на пользу. Хорошо вернуться домой.

— Ты мне так нужна, — ответил Райдер, обнимая жену и крепко целуя ее. В это мгновение часть усталости как рукой сняло.

— Вилли… — Ада прижалась к его плечу, высвобождая губы. — Это очень важно и касается Ларк.

Муж отступил на шаг, еще держа Аду за плечи.

— Что с Ларк? Произошло несчастье? — он смотрел на лестницу.

— Нет, ничего подобного. Она в своей комнате и, надеюсь, спит, — женщина взяла мужа за руку и повела в гостиную. — Думаю, нам лучше присесть.

Подобное начало семейной беседы Вилли не понравилось.

Ада сделала глубокий вдох, выпрямила спину и расправила плечи.