А уже к 1944 году эта газета перестала удовлетворять даже своих хозяев из Штаба пропаганды. Это происходило главным образом потому, что «Голос Крыма» стал уделять с точки зрения немцев необоснованно большое внимание так называемой «третьей силе» (т. е. «людям, ожидающим окончательного завершения войны, которое наступит после полного поражения Германии и СССР и победы Англии»). У немцев также вызывал нарекание тот факт, что газета вовремя не доставлялась из Симферополя в другие города Крыма, что способствовало распространению среди населения неподконтрольных слухов. [136]

Все выходившие на русском языке в Крыму газеты, также как и на остальной оккупированной территории, были призваны служить прежде всего целям немецкой пропаганды. «Оказавшиеся по эту сторону (фронта) миллионы людей, — пишет А. Казанцев, — нужно было сохранить в состоянии аморфной массы, необъединенной и несвязанной ничем, даже сознанием общности своей судьбы». [137] Точкой консолидации русских сил могла бы быть общая идея, чье-то имя или просто даже какой-то факт, событие общегосударственного значения. На это, несмотря на относительное однообразие помещаемых в прессе материалов, «и был наложен…немецкий запрет. Так, газета, выходящая в Крыму, была запрещена в Смоленске, журнал, печатаемый в Пскове… в Харькове преследовался наравне с советскими листовками». [138]

Помимо обычной прессы в 1943 году оккупационными властями был налажен выпуск иллюстрированных сборников «для углубления разъяснительной работы о Германии». Вскоре выпуск таких художественно-иллюстрированных обозрений вырос до 70 серий по 8 картин в каждой. Главными их темами были следующие: «Добровольные сподвижники борьбы Германии за новую Европу» (о создании сельскохозяйственных товариществ, тираж 3870 экз.), «Освободители Симферополя», «С Кубанского предмостного укрепления» и т. п.. [139]

Печатавшиеся в Крыму периодические издания, как, впрочем, и на всей оккупированной территории, находились под полным контролем оккупационных властей. Весь материал, публикуемый в газетах, обычно утверждался сверху, для чего в помощь всем редакциям, выпускающим газеты на русском и других языках народов СССР, в Берлине выходил специальный сборник «Material f"ur russische Zeitungen»(«Материалы для русских газет. В помощь редакциям»). [140]

Геббельс как-то сказал: «Мы убеждены, что кино представляет собой самое современное и научно обоснованное средство воздействия на массы. Следовательно, мы не должны им пренебрегать». [141]

Поэтому Штабом пропаганды «Крым» под свой контроль были поставлены все кинотеатры и киноателье полуострова, которые имелись почти во всех крупных населенных пунктах. Всего на 1943 год имелось 26 стационарных киноустановок и 3 — передвижных. Хотя в отделе кино Штаба имелись свои кинодемонстраторы с целым штатом помощников, зондерфюреры Зибенхаар и Штендель, с согласия командующего войсками вермахта в Крыму, стали использовать местных специалистов.

Как отмечалось в отчете Штаба пропаганды «Крым» для ОКВ от 7 июля 1943 года «из всех немецких художественных фильмов (а их на этот период имелось 78) наибольший успех имел… «Эшнапурский тигр» и «Индийская гробница». Восторженный прием у гражданского населения встретил фильм «Венская кровь». Далее говорилось, что «местное население наиболее ценит в немецких фильмах отсутствие политики и пропаганды»(?!).

Помимо художественных демонстрировались также и «культурно-просветительские» фильмы о Германии. В них население интересовало прежде всего описание жизни среднестатистического немецкого человека из разных социальных слоев: рабочих, служащих, крестьян и т. п., а также наличие сведений о том, какой жизненный уровень обеспечивает ему его заработок. [142]

И, наконец, последним, но не менее важным, средством немецкой пропаганды были радиопередачи. Их трансляция осуществлялась по следующей программе. Утром — военная сводка на русском языке и утренний концерт (с 6: 00 до 7: 00), потом перерыв с 10: 00 до 12: 00. С 14: 00–14: 30 до 16: 00 — снова перерыв. В 16: 00 военная сводка на русском языке, после чего перерыв до 18: 00. Затем передача на немецком языке.

Однако те, кто слушал радио, были недовольны тем, что радио работает слишком мало времени, и тем, что передается в эфир. Молодежь желала слушать больше интересных рассказов и легкой музыки (танго, фокстрот и т. п.). Классическая музыка интересовала молодежь не очень. Подобное мнение выражали и люди среднего возраста, но они также хотели бы слышать военные обзоры и информацию, которая вечерами вообще не передавалась. Интеллигенция же хотела, чтобы чаще отмечались юбилеи великих русских писателей и ученых, и чтобы по радио о них чаще вспоминали.

У оккупационных властей также имелись претензии к отделу радио. Так, фюрер СС и полиции «Симферополя» писал в Штаб пропаганды 10 января 1944 года: «Надо каким-то образом… (позаботиться) о том, чтобы известия между 15.00 и 16.00 не передавались на ужасно плохом русском. (Из-за этого) имена искажаются, ударения неверны, чтение не выразительно, без соблюдения знаков препинания».

Также как и в вопросе с прессой, для всех радиоузлов на оккупированной территории издавался специальный сборник материалов передач под названием «Радиовестник» (редактор — ефрейтор Г. Вальтер). В нем предписывалось, что передавать по радио, а о чем на данный момент умолчать. [143]