В тот момент, когда секретарша принялась убеждать Гвендолин попросить новую профессиональную видеокамеру вместо ее устаревшей, дверь распахнулась и в приемную вошел Даниел.

Он улыбнулся Кэтти, отчего та сначала потупилась, а затем кокетливо стрельнула в него глазами из-под густо накрашенных ресниц. Затем окинул Гвендолин более сдержанным, оценивающим взглядом.

На ней был наряд, который она в шутку называла своей рабочей униформой. Костюм в мелкую клетку в стиле «принц Уэльский», белая блузка и широкий алый пояс, выгодно подчеркивающий расцветку пиджака и юбки.

Сегодня утром Кэтти совершенно невинно заметила, что ей надо бы дополнить цветовую гамму и накрасить губы ярко-красной помадой. Но от одной мысли о помаде такого цвета Гвендолин начинала испытывать тошноту. Именно ярко-красной помадой были накрашены ее губы в тот вечер.

Теперь она предпочитала блеск розоватого оттенка, который лишь слегка оживлял цвет ее губ, однако нисколько не акцентировал внимания на том, какой у нее прекрасно очерченный рот с полными, мягкими губами.

Поэтому было странно, что взгляд Даниела Хартли задержался на ее губах довольно долго. Гвендолин показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем он заговорил. На самом же деле Хартли рассматривал ее не больше пары секунд.

Страх мертвой хваткой вцепился ей в душу. Он узнал ее, и сейчас…

— Чарлз Конрад здесь?

Она помотала головой в ответ на его вопрос.

Мистер Конрад уехал, чтобы встретиться с одним из особо привередливых клиентов, который ни с того ни с сего вдруг решил, что они опаздывают со сроками съемки. Верность прежнему начальству заставила Гвендолин опустить эти подробности. Однако едва она упомянула имя клиента, как жесткие складки пролегли в уголках рта Даниела Хартли и он не замедлил сказать:

— Надеюсь, нам не грозят штрафные санкции из-за нарушения сроков выполнения работ. Мы и так уже прилично опаздываем с некоторыми заказами. В связи с этим мне хотелось бы поговорить с Эрвином Шроттером. В ближайшее время я намерен встретиться с ним. Сообщите ему об этом, Кэтти.

Итак, зря я старалась. Хартли известно все, что творится на студии, обеспокоенно подумала Гвендолин.

— Не хотите ли чашечку кофе, мистер Хартли? — обратилась к нему секретарша, чтобы немного разрядить обстановку.

При виде улыбки, которую он адресовал Кэтти, Гвендолин почувствовала, как что-то внутри ее болезненно сжалось. Это была снисходительная, поощрительная улыбка, которой взрослый улыбается хорошенькому ребенку. И внезапно ей пришла в голову мысль: никогда еще ни один мужчина не улыбался так, глядя на нее… да и вряд ли когда улыбнется.

Не будь идиоткой! — одернула себя Гвендолин. Я же не ребенок, я уже давным-давно взрослая, и чувствую себя равной любому мужчине, и хочу, чтобы со мной обращались как с равной. Зачем это нужно, чтобы мне потакали и улыбались, словно я слабоумная?!

— Меня зовут Даниел, — поправил он девушку, напоминая, что уже просил всех обращаться к нему только по имени. — И когда же Чарлз вернется? — обратился он к Гвендолин.

— Не могу сказать точно, но полагаю, что перед ланчем.

— Ну что же, раз есть время, мне хотелось бы ознакомиться с заказами, находящимися в производстве. Гвендолин, будьте добры, принесите по ним документы. И заодно захватите кофе, который так любезно предложила Кэтти.

Сказав все это, он еще раз окинул ее внимательным взглядом, а затем прошел в кабинет Конрада и закрыл за собой дверь.

Гвендолин разыскала необходимые документы, взяла у Кэтти чашку с кофе, постучала в дверь и вошла.

К ее удивлению, Даниел не сидел за столом Чарлза, а стоял у окна, выходящего во двор. Не поворачивая головы, он произнес:

— Пожалуйста, присядьте, Гвендолин. Мне хотелось бы кое-что обсудить с вами. Только, прошу вас, закройте дверь.

Сердце Гвендолин забилось с лихорадочной быстротой. Значит, он все-таки вспомнил ее и вот теперь собирается сказать, что, зная о ее безнравственном поведении, вряд ли может допустить, чтобы она работала в его компании.

Девушка села, надеясь, что смятение и ужас, зародившиеся в ее душе, не отражаются на лице и в движениях. Лишь крошечные капельки пота, выступившие на коже, свидетельствовали об обуявшей ее панике.

— Это касается Чарлза Конрада, — не оборачиваясь, сказал Даниел. — Как я понял, в связи с его уходом не планируется никаких официальных мероприятий.

На мгновение Гвендолин растерялась. Она была слишком потрясена, чтобы ответить немедленно. Выходит, он не узнал ее! Речь идет о том, что студию покидает Чарлз Конрад, а вовсе не она…