— Значит, Сикерт едет в аэропорт с двумя белыми детьми — полагаешь, Каморра и им паспорта сделал? Вряд ли! Ниточка к Сикерту и детям тянется от Каморры, так что если Сикерт куда-нибудь и кинется, то, скорее всего, к нему. Каморра занимается торговлей детьми, Анна. Поэтому если они живы, то наверняка у него в лапах…

Ленгтон вдруг замолчал, согнулся и сильно закашлялся. Его трясло, было похоже, что он задыхается. Шофер спросил, не остановиться ли им, Ленгтон отрицательно покачал головой, но лицо его пылало, по лбу катился пот, он судорожно ловил ртом воздух.

— Вон туда, к магазинам, — распорядилась Анна.

Водитель поехал медленнее, затем припарковался у бордюра. Анна велела ему пойти купить воды, а сама вышла из машины и открыла дверцу со стороны, где сидел Ленгтон. Он скрючился на своем месте, кашель прекратился, но дышал он тяжело.

Анна попросила его выпрямиться, он не разгибался и часто дышал. Торопливо подошел водитель с бутылкой воды, открыл крышку и передал воду Анне.

— Джеймс, вот, попей. Попробуй чуть-чуть откинуться…

Ленгтон медленно распрямился и оперся о подголовник. Анна протянула ему бутылку, он выпил почти половину, возвратил бутылку ей.

— Может, встанешь пройдешься? — взволнованно предложила она.

— Нет, — еле слышно отозвался он. Он похлопал руками по карманам, ища таблетки, Анна склонилась над ним, чтобы ему помочь. — Другие, — хрипло сказал Ленгтон. — В портфеле посмотри.

Анна потянулась за портфелем, открыла его: в кармашке лежали четыре разных пузырька. Она вынула один, показала ему, он покачал головой. Она показала другой.

— Давай две штуки.

Анна извлекла две таблетки, дала их ему вместе с водой. Ленгтон проглотил таблетки, и постепенно дыхание его стало тише.

— А от чего они?

— От боли в груди, сейчас все будет нормально.

Анна закрыла крышку, положила пузырек обратно в портфель, потрогала его лоб:

— Да у тебя температура.

— Нет, просто пропотел. Сейчас все будет в порядке. Закрывай дверцу и садись в машину.

Водитель стоял у машины, облокотившись на крышу, видимо не зная, что делать. Анна закрыла дверцу Ленгтона и кивнула водителю, чтобы он садился. Они подождали еще немного, потом Ленгтон сказал, что можно ехать. Машина тронулась с места, Ленгтон откинулся на сиденье и закрыл глаза. Анна молча смотрела на него, сама не своя от беспокойства. Через некоторое время она заметила, что Ленгтон задремал, и немного успокоилась. Водитель смотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Перетрудился, — негромко сказала она.

Водитель кивнул, продолжая следить за дорогой. Анна закрыла глаза, как Ленгтон, но не заснула. Мысленно она старалась соединить части головоломки и связать все с Каморрой, как предлагал Ленгтон. Неужели этот кошмарный человек отправил на тот свет ни в чем не повинных детей Гейл? Допустим, Вернон — отец младшей дочери Гейл, хоть он это и отрицает, но он даже ухом не повел, когда узнал, что обеих нет в живых. «И это называется — человек, — думала Анна, — выродок, извращенец!»

Вспомнила она и о неопознанном теле маленького мальчика, которое нашли в канале. Следствие пришло к выводу, что, скорее всего, это было ритуальное убийство культа вуду. Вероятно, в страну ребенка привезли незаконно. Анна подумала, не связано ли все это с Каморрой, и решила, что, когда они вернутся, она расспросит следователей по этому делу.

Ленгтон все еще спал, когда они приехали в участок. Анна тихо попросила водителя выйти, не закрывать за собой дверцу и отправляться обедать.

Она перебралась на водительское место. Дыхание Ленгтона было ровным, и ей не хотелось его будить. Она посмотрела на часы. Было начало пятого, Анна подумала о том, что сегодня успела сделать их бригада; на парковке стояли полицейские машины, значит, все уже были на месте и, наверное, ждали Ленгтона. Она тихонько, чтобы его не разбудить, приоткрыла дверцу машины, но он заворочался, выпрямился на сиденье, открыл глаза и сонно спросил:

— Что, приехали уже?

— Да.

Он был удивлен, увидев, что она сидит рядом с ним:

— Ты что здесь делаешь?

— Отправила водителя поесть. Начало пятого. Я уже и тебя хотела будить.

— Понятно. — Ленгтон глубоко вздохнул и открыл дверцу. Подумав немного, он обернулся к Анне. — Я сам не выберусь: колено совсем затекло.

Она обошла машину, он протянул руку, оперся о нее и с трудом вышел, Анна чуть не согнулась под его тяжестью.

— Ну, извини, — мягко сказал он.

— Да ничего.

Ему было так трудно стоять, что он не отпускал ее.