— Машина с парижским номером?

— Как будто. Второй мотоциклист, который смотрел документы и должен лучше помнить этот случай, ушел в отпуск. Постараюсь узнать, где он отдыхает.

— Ну и везет же нам! Единственный свидетель, и тот где-то на лоне природы… Ларден, постарайтесь узнать его адрес. Все это очень похоже на правду! Преступление произошло около шести часов. Если считать, что «рено» шел со средней скоростью сто километров, то по времени он должен быть в том районе. От Тулузы до вашего Сен-Рамбера пятьсот километров, а значит, вполне хватает и одной заправки. Чувствую, дело идет. Когда все закончите, двигайте в Париж. Ждите меня в гостинице.

— Но я по-прежнему не понимаю, инспектор, почему наш человек поехал из Парижа в Тулузу и обратно более длинным путем, через Лион, вместо того чтобы отправиться через Бордо. Париж — Лион — Тулуза и обратно — это более двух тысяч километров. В то время как Париж — Бордо — Тулуза и назад — полторы. Неужели он проделал столько лишних километров ради красивого пейзажа?

— Нет, пейзаж здесь ни при чем. Но пока правила игры диктует он…

Из комиссариата я отправился домой пешком. Обогнул церковь Сен-Жермен и спустился к Гаронне по улице Лотман. Поток машин и пешеходов, заполнявших мост Святого Петра в час «пик», иссяк. Я не спеша продвигался по набережной.

Первый раз я почувствовал чье-то присутствие на углу авеню Сежурне. Кто-то шел за мной следом, тщательно при этом скрываясь. Чтобы удостовериться в слежке, я резко повернулся. В свете фонаря мелькнул чей-то силуэт. Невысокого роста человек припадал на правую ногу. В руке он держал пистолет. Я машинально протянул правую руку к груди и стал незаметно расстегивать пиджак.

Во всех случаях на таком расстоянии он имел один шанс из десяти попасть в меня. Ему следовало бы согнуть колени, чуть наклониться вперед, отвести руку назад к туловищу и целиться мне в грудь.

Чтобы отвлечь его, я громко крикнул:

— Что вы хотите? Если деньги, я брошу вам кошелек…

— Они меня не интересуют, инспектор Каден. Не надо было рыскать повсюду… Я не хотел…

Голос человека был знаком, но мне никак не удавалось узнать его. Он сам позаботился об этом, со стуком переставив ногу с протезом.

— Вы с ума сошли, Лекюссан! Уберите оружие, пока не поздно.

Архивариус двинулся вперед, направив на меня пистолет.

За это время я успел добраться до кобуры. А затем, падая на левую сторону, схватил за рукоятку револьвер.

Вспышку я увидел, уже лежа на грязной набережной. Пуля пролетела над моей головой; не раздумывая, я несколько раз нажал на гашетку. Мною руководил просто страх. Лекюссан упал после первого же выстрела. Подойдя, я поднял выпавшее из его руки оружие и не без труда прочитал в темноте: «Лама Габилондо. Виктория».

Та же испанская модель, из которой стреляли в Бернара Тиро.

Лекюссан был мертв. Две пули разнесли ему голову, третья попала в протез. Из телефона-автомата на набережной я позвонил в комиссариат и строго-настрого приказал дежурному в течение суток сохранять информацию об этом деле в тайне.

Услышав выстрелы, стали собираться прохожие, но никто не посмел обратиться ко мне.

Я ушел, заслышав сирены «скорой помощи» и полицейской машины, подъезжавших к месту перестрелки.

В половине первого ночи парижский экспресс уходил с Центрального вокзала Тулузы. Мне удалось достать спальное место. Убаюканный удовлетворенным посапыванием двух соседей-коммивояжеров, я заснул еще до того, как поезд прошел Монтобан, близ которого в местечке Гризоль жил полицейский на пенсии.

Как обычно, они легли рано. Она тихо спала, и в полутьме он с нежностью посматривал на нее. Пьер Каз давно знал, что его обманывают. Точнее, уже год. С тех пор, как обнаружил несколько книг по медицине, которые жена прятала от него в сарае. И понял, что язва была совершенно ни при чем: его сжирал изнутри самый страшный зверь. Он ничего не говорил, делая вид, что верит в язву.

Возможно, сегодня ему не спалось из-за этого полицейского из Тулузы, который заставил вспомнить прошлое. Он встал с кровати. Чутко спавшая жена сразу проснулась.

— Ты плохо себя чувствуешь? Хочешь чаю или что-нибудь успокоительное?

Он заверил ее, что все в порядке, и пошел в прихожую к телефону. По номеру, оставленному инспектором Каденом, ответил дежурный.

— Я хочу поговорить с инспектором Каденом. Это очень важно.

— Инспектора нет в Тулузе. Он срочно уехал в Париж на расследование.

— У вас есть его парижский номер или название гостиницы?

— Увы, месье, нет.

Положив трубку, Пьер Каз на мгновение задумался, потом быстро оделся, достал из шкафа картонную коробку и взял из нее любимый браунинг образца тридцать пятого года, завернутый в промасленную тряпку. Вынул обойму и проверил ее: все тринадцать патронов были на месте.